Отправлено: 19.01.08 23:26. Заголовок: Слеш и полный бред 5

Он снова приехал домой поздно. Не так, чтобы очень… не так, чтобы Саша уже начал переживать. Рукопожатие. Быстрое объятие. Легкий поцелуй.
- Пробки?
- Нет.
Они не привыкли обманывать друг друга.
- Снова те же проблемы? – без злобы спросил ударник.
- Да, - откликнулся Валера.
- Что ты решил?
- Как всегда, ничего.
- Вы поговорили?
- Нет.
- Ты боишься?
- Я не знаю.
- Я приготовил ужин…
- Спасибо, я с удовольствием поем…
Саша разогревает картофель с поджаристой золотой корочкой и сочным бифштексом, наливает чай с вишневой косточкой, садится рядом… наблюдая за ним. Потом они вместе убирают со стола.
- Ты жалеешь, что все так вышло?
- Я не знаю… я просто немного растерян… совсем немного. Но… я решил другое. Все это больше не имеет никакого значения.
- Ты думаешь?
- Я знаю.

Манякин гасит свет, прибавив температуру на котле, берет еще один плед… в феврале-начале марта так морозно, что кажется, звенящий холод пробирает до костей. Он накидывает еще один плед.
- Не холодно?
- Немного…
Саша обнял вокалиста.
- Сейчас будет теплее…
Валера улыбается, Манякин чувствует это, гладит того по волосам… холодные Валеркины ступни между его ногами… он смеется. Кипелов кутается в его объятия и два пледа, наброшенные сверху…
- Тебя согреть? – на ушко шепчет Маня, чуть касаясь губами.
Мурашки разбегаются по всему телу вокалиста.
Валера обнимает его…
- Согрей…
В его голосе интрига, обещание сладкой истомы… а может быть…
Саша высвобождает его из плена одежды. Лерка притворно капризничает. Руки Манякина ласкают его. Лера чувствует, как жар исходит от его ладоней. Прогибаясь навстречу. Позволяя Сашиным пальцам ласкать, распаляя страсть.
Настоящее не уйдет никуда.

 Отправлено: 20.01.08 13:22. Заголовок: Аффтар сего пожелал ..

Аффтар сего пожелал остаться неизвестным )))


Хорошо было Ваньке Жукову. У него был дедушко, которому он мог написать письмо и пожаловаться. Неважно, дошло бы письмо или нет, но сам факт – написать и пожаловаться – уже грел душу.

А у Славика не было дедушки на деревне. Поэтому, в стодвадцатьпятыйраз отвинчивая с гитары звукосниматель, зачищая контакты и привинчивая его обратно, он пытался удержать в уме фразы, из которых, как он надеялсо, потом сложится письмо. И отправится в Интернет. На деревню дедушке...

“ Деда, родненький, здравствуй. Пишет тебе твой внучок Слава, которого ты в детство учил играть на балалайке, и который теперь лабает в группе Кипелов. Типо, бабки заколачивает и пиаром занимаеццо. Дедушка, если ты меня любишь, - приезжай, забери меня отсюда, ибо жизни моей тут нет. Когда я пришел в группу, меня предупреждали, предупреждали… Но я не внял. И вот итог:

1) Манька пьет. И меня пытается споить. Я, конечно, и сам кого угодно спою, но только я привык к виски (ну, или к твоему, деда, самогону, на смородине, чистому, как слеза ребенка… с огурчиком из подпола, с сальцом от прошлогоднего порося…). А тут… У Маньки ностальгия – он везде пытается отыскать Агдам, Солнцедар или портвейн 777. А их нигде уже того качества не найдешь. А он страдает. Лопает горилку, ругает хохлов и перестройку (хотя какая перестройка? все сто лет назад закончилось. Я вот и не помню уже, хоть и взрослый был…), а меня использует как жилетку. Ну, или носовой платок.

2) Леха с Андрюхой любят друг друга. И хорошо. Им до меня дела нету. Ну, только если им хочется разнообразия. Или если, опять же для разнообразия девочек пригласят. С девочками-то что-то делать ведь надо. Вот они меня и тащут к себе в компанию. А сами любуются.

3) Валера. Блин, Валера…. Дедо, он меня любит.... Сильно. Я его тоже люблю. Он хороший и добрый. Только работать нифига не хочет. А так он добрый. К Мановарам меня отпустил.
- Что, говорит, Славик, тебе все со мной да со мной сидеть? Чай, погулять-то хотца? Ну и иди, иди, милый…. Погуляй с Мановарами. Тока потом назад приходи… А то как я без тебя-то?
Валера говорит, что я красивый. У меня одна татуировка была – он попросил еще одну сделать… Тока, деда, знаешь что? Он любить-то меня любит, а сам…
Тоскует он, деда…. Начнешь с ним про работу говорить, новый альбом, дескать, люди ждут, он кивает, соглашается, а у самого в башке две мысли. Одна – “Мавр, сЦуко”, а вторая - "Сереженька, любимый". Это, деда, гитарист такой у него был. Сереженькой звали. Рыжий, и весь в картинках. Вот он меня и попросил еще одну татуировку нарисовать, чтобы похоже было. Ой, деда, боюсь, что и в рыжий цвет перекраситься придется… А еще, деда, знаешь, как он его любит? Песенки играем, так вот, во всех песенках, говорит, делай, что хочешь, а Сереженькины соляки не трожь. Чтобы нота в ноту переиграть и авторского замысла не порушить... А как не порушишь, когда и автор, и замысел - шизанутые, а я-то нормальный? А Валера расстраивается...

Так что, жизни, деда, у меня тут никакой. Хочу к тебе в деревню. Месяцок отосплюсь на перине с мягкими деФФками, задница заживет, отожрусь сальцом, огурчиками и самогоном – и к Мановарам подамся.

… А Валера... Он, конечно, меня любит, но… Маврик-то его группу свою разогнал, без дел мается… А я уйду – может, и помирятся, а дедушка, как ты думаешь?....

 Отправлено: 21.01.08 17:56. Заголовок: - Тебе холодно? – Ал..

- Тебе холодно? – Александр обнял Маврина , прижав его к себе.
- Немного есть, - сознался тот.
Басист заботливо укутал его пледом. «Никому нет никакого дела до него. До его внутреннего мира… до его проблем… до того, что он чувствует. Они видят в нем мачо, психованного истерика… в лучшем случае объект для получения каких-либо благ… ведь никому и в голову не приходит хотя бы просто поговорить с ним… по-человечески…».
Вдыхая, еле уловимый аромат его волос, Швец старался защитить Сергея от всего мира. Старался укрыть его ото всех тревог и обид, тот дремал.
Позже, убедившись, что он заснул басюг выключил свет, продрогнув от вечерней прохлады, осторожно присоединился к Сергею под пледом, засебякав того. Маврик сладко потянувшись, развернулся, уткнувшись в плечо Саши. На его глаза невольно навернулись слезы. Он легко коснулся одними губами виска Сергея, погружаясь в дрему, а затем и в сон. Ночь была густой и вязкой, холодеющей и трепетной… не желающей сдавать свои позиции, властвующей и повелевающей.
Открыв глаза Швец увидел прижимающегося к нему Сергея, беззащитно сложенные вместе руки, ноги чуть согнуты в коленях… абсолютно нагой незащищено-прекрасный… в его объятьях.
Взгляд Александра на мгновение наполнился сталью, мысль о тех, кто мог бы обидеть Маврина, мелькнула у него в голове, но тут же смягчился, поскольку желание защитить любимого человека наполнило его душу решимостью.
Грезы сна еще не покинули Рыжего. Его глаза, подернутые сладким дурманом чуть приоткрылись. Веки дрогнули… он улыбнулся, потянувшись точно котенок.
- Ты опять в моей постели, на что же это похоже? – хриплым шепотом лукаво спросил он, обвивая руками шею басиста, прижимаясь к нему всем телом. Оба чувствовали утреннее возбуждение.
- Не знаю… - чуть смутился тот, - ты ведь… ну… не против?
- Нет, конечно… - он поцеловал басиста, уделив особое внимание его нижней губе, чуть прикусив ее, неторопливо… сладко… прижимаясь к нему теснее… вытянувшись словно пантера вдоль его тела.
- Опять ты меня дразнишь? – прошептал Швец, проникая язычком в ушко Рыжего тот выгнулся навстречу неспешной ласке.
Басюг продолжал. Покусывая мочку ушка, целуя шею, чувствуя как тот распаляется. Руки Маврина бесстыдно ласкали тело Саши, особое внимание уделяя бедрам и пояснице. Прижимаясь теснее… Щвец понял - капитуляция бессмысленна и невозможна.
Нога, согнутая в колене, раздвигающая колени Сергея… плед, отброшенный на пол… жаркие прикосновения… засосы… порывистые поцелуи и ласки… рука басиста меж ягодиц Сергея… сладострастный стон…пальцы внутри… Маврик, судорожно сминающий простыни в руках… Саша, не выдержавший несколько затянутой прелюдии, легко овладевший Мавриным… растворяющийся в движениях…
- Да… - срывающееся с губ гитариста…
Басюг, теряющий контроль… подушки в разные стороны… подчиняющиеся Сергей, отзывающийся на каждое движение… принимающий… требующий…
Рука Александра, притягивающая к себе Маврика… расплавленные звезды… практически одновременный оргазм…
Поцелуи… душ… легкий завтрак…
Неторопливые разговоры… расслабленный отдых на двоих.

Швец не мог объяснить того, что произошло после, много позже на студии. Его душа и тело наполнились яростью, когда он увидел Кипелова, пришедшего ни то что-то спросить, ни то что-то узнать… его глаза сверкнули сталью. Не контролируя себя, не объясняя причин, не предупреждая, он обрушил на несчастного несколько сильнейших и точных ударов.
Удар в живот и он упал на колени… наотмашь по лицу и резко вниз. Еще бы чуть-чуть… и Валерию не помогли бы даже ангелы хранители.
Сергей, потрясенный увиденным, просто не в состоянии был что-то сказать. Ситуацию от кровавой развязки избавил Андрей.

- Что, черт возьми, на тебя нашло!?!? – воскликнул Маврин, выйдя из оцепенения.
Басюг опустил очи долу. Он не знал что ответить. Правая рука предательски не слушалась. «Не ужели это сделал я?!? Как я мог? За что? Во-первых, между ними уже давно ничего нет, во-вторых, даже если бы и было, то это как бы не мое дело… Но почему это не мое дело?!»… Он опустился перед Мавриным на колени.
- Что с тобой? – смутившись такой странной переменой, спросил Сергей.
- Прости меня… - прошептал Швец, целуя его руки, - я никому и никогда не позволю обидеть тебя…
Правая рука Александра подрагивала, отходя от перенапряжения.
- Ты что Саш? Ты…
- По щекам басюги текли слезы…

продолжаем самоплагиат)

 Отправлено: 28.01.08 13:30. Заголовок: мой первый бред

Опять я здесь, и смотрю только на негою. Удивляясь себе. Я уже слишком давно не фанат. Да и фаны ставят меня в один ряд с ними. А я вот опять как будто не верю во всё это, да на сцене уже не фантастика, но чего-то мне не понять, что-то завораживает. Особенно в нём. Может потому, что не знаю кухни, или… или.. или.. янтарный свет в который софиты красят его волосы, не знаю почему. Всё как тогда лет 15 назад он и сейчас самый лучший среди нас, да, теперь среди нас. Но никогда не скажу этого ни Сергею, ни ЛерСанычу, зачем? Артур приводит меня в чувство после очередного соло, своей разминочной манерой общаться с залом Ещё пара песен и пора… Иногда я жалею что мы не играем их с старых песен…, ну вот опять фанатский бред, я что не вырасту из этого никогда? Вот пою вместе с залом героя асфальта, чёрт, а почему герой асфальта, спешу крыться дальше за сценой… Надо же всё как у нас, не удержался подглядел, вообще одинаково, хахаха. На бис смотреть не пойду, или пойду, ноги сами несут меня назад, и ещё две песни тащащих всё дальше и дальше, почти так же как когда играю сам, но это совсем другое. Исчезаю уже на поклоне, уф, успел. Так что дальше? Через толпу не судьба, через служебный тоже, пойду к Вадиму, старый друг и точно здесь сидит творит баламуть всякую, хотя ему в радость и ладно… , часа полтора неуёмного трёпа заставило вспомнить, почему друзей называют, именно старыми, бывшими язык не поворачивается, и настоящими тоже. Выходя на улицу откуда-то сбоку, решил погулять по городу, это так банально, но ночная Москва прекрасна, особенно вон те ярко зелёный огни напоминающие о чём то прекра……. мда, врезался в прохожего, обычно шаги хоть слышно а этот что летать умеет?

продолжение следует, ну может быть...

 Отправлено: 28.01.08 14:02. Заголовок: 2Blondy - HAPPY BIRTHDAY

Итак...
Пэйринг: универсальный, кому как нравится.
Рейтинг: на мой взгляд, BDSM, хотя кому-то может показаться, что это просто ROMANCE...

Выбор. Как же это сложно – укладывать аргументы поочередно то на одну, то на другую чашу весов и с внутренней дрожью ожидать, куда качнется коромысло. Да, я люблю тебя. Люблю? Еще некоторое время тому назад мне не нужны были какие-то доказательства. Но что-то поменялось, неуловимо и бесповоротно. И все чаще мне приходится напоминать себе, что я - люблю.
В тишине и темноте ночной комнаты, где настежь открыто окно, я ныряю под одеяло, туда, где тепло твоего тела. Я прижимаюсь к тебе, кладу руку тебе на грудь, - а ты вдруг дергаешься, недовольно сбрасывая ее. И я не понимаю – что случилось, почему? Ведь только вчера была ночная феерия, и искры в глазах, и совместные поиски рая. И от нашей несдержанности, можно даже сказать, разнузданности, у меня до сих пор кое-где болит. И, ты же чувствуешь, сегодня мне не нужен секс – просто покой от тепла, и запаха, и прикосновения. Это тебя раздражает… Но почему? Ты настолько устал? Или (закрадывается темная мысль) ты все же просто используешь меня, когда тебе надо? Ладно, нет, так нет. Чем дальше, тем меньше это тревожит меня. Я уже почти привык к твоей холодности. Иногда кольнет иголка в сердце – и все. Но только чаша с черными шарами начинает опускаться ниже… Я поворачиваюсь спиной, и, почти засыпая, чувствую, как ты прижимаешься ко мне своей спиной. Улетаю в сон...
Будильник. Гад. На автомате бреду на кухню, ставлю чайник – и только потом до меня доходит – когда я проснулся, моя голова лежала на твоем плече, а ноги были прижаты твоей коленкой? А рука.. Мне приснилось? Возврат к детским утренним эротическим фантазиям? Курю у форточки. Опускаю глаза – на плавках маленькое влажное пятнышко.
Ты выходишь на кухню, и я не решаюсь спросить, что это было - сон или явь. Торопливо пьем кофе. Разбегаемся по делам. А вечером снова пытка – шмыгнуть под одеяло, слегка коснуться тебя и с замирающим сердцем ждать, что будет – недовольное подрагивание лопатки, которым ты стараешься сбросить мою руку. Или – ты повернешься, я нырну в твои объятия – и мы займемся поисками рая…

 Отправлено: 05.02.08 17:57. Заголовок: Я люблю тебя...

Я люблю тебя.
Маленького колючего упрямца, моего ежика, моего малыша, моего – до единой клеточки повторившего меня.
Я люблю. Каждое движение твоей души, каждую неозвученную мысль, каждое недосказанное слово, каждую невысказанную фразу.
Я люблю. Биенье твоего сердца, ток твоей крови, озорной огонек в глазах, частоту размеренного дыхания у моего плеча.
Я люблю тебя. Я растворен в тебе – в твоем лукавом взгляде, счастливом смехе, нежном шепоте, ласке твоих рук, сладости твоих губ, в магии всего твоего существа.
Я люблю тебя. Я воплощен тобой – в чарующих звуках мелодий, в строчках написанных тобой писем, в голосе, тепло вибрирующем в телефонной трубке.
Я люблю тебя. Я растворен тобой, я воплощен тобой, я продолжаюсь тобой – на земле и в Вечности.
Пусть будет так.
Я люблю тебя.

 Отправлено: 24.02.08 10:50. Заголовок: Абонент вне зоны действия сети…

Абонент вне зоны действия сети…

Звонкий радостный голосок в мембране уха:
- Я люблю тебя!

Между нами расстояние в тысячи километров. Между нами разница в 26 лет. Между нами - пропасть. Я хочу считать тебя сыном. Ты же упорно величаешь меня любимым. И переубеждать тебя бесполезно.

Трель дверного звонка.
Ты ныряешь в мои объятья, счастливо прикрывая веки:
- Как я соскучился…
Тянешься к губам. Я мягко, но твердо отстраняюсь:
- Нельзя нам, мой хороший, нельзя…
- Почему? – дрожащими пальцами – робкое пожелание дотронутся к моей щеке.
- Не забывай, кто мы друг другу.
- Не забывай, что правду мы узнали по чистой случайности. А не узнали – ничего б не изменилось. Я не виноват, что вырос в той семье и привык к ней…
Третья попытка сближения. Снова – мой тактичный уход. Искреннее недоумение в глазах:
- Я прилетел…сбежал…лишь ради тебя… - печально говоришь ты и сердце превращается в кровоточащий кусок.
Я сжимаю твои плечи:
- Я не отрекаюсь от тебя. Но я не могу принять тебя, как любовника, зная, кто ты мне.
- А я – могу. И в этом – моя трагедия – не так ли?
- Почему сразу – трагедия? Не преувеличивай. Всего лишь новый уровень отношений.
- Тебя и старый раньше неплохо устраивал.
Ой, как же с тобой трудно:
- Мы просто были слепы, не зная действительного положения вещей.
- Я не умею по-другому…- упавшие пряди на пару секунд скрыли твое лицо.
Когда ты поднял взгляд, то был абсолютно спокоен:
- Ладно. Я понял. Не дурак. Мне пора.
- Куда? – я поморщился. – Я же тебя не гоню.
- Но и не оставляешь. А я на меньшее, чем та роль, что ты мне отводишь, не согласен.
Я рванулся вслед, сгреб, чувствуя, как отчаянно трепыхается твое сердечко, понимая, что скрывается за внешней невозмутимостью.
- Пусти! – ты дернулся, вырываясь. – Так…еще больнее…Мне надо…возвращаться…Я слишком долго здесь задержался…

Я выбежал на улицу. Тебя нигде не было.
Абонент вне зоны действия сети…

Молодой человек в здании аэропорта молча сидел, закрыв лицо руками, время от времени отрицающе мотая головой и кусая губы. Он словно чего-то ждал, на что-то надеялся. Может быть на чудо? Стоя у очереди на регистрацию, с тоской озирался вокруг со слабым огонечком надежды, а когда ступил на трап – взор угас, словно в солнечную погоду сомкнулись жалюзи на окнах.
То, что вот он – финал его краткой жизни, он осознал сразу, принял безропотно. Он ни о чем не сожалел, ни в чем не раскаивался. Достойное завершение. Он набрал всего один номер, чтоб напоследок услышать голос, теплый и любимый.

Я схватил трубку моментально. Будто ждал:
- Да, мой родной…
- Не бойся – я не вернусь – меня больше нет… - словно из ниоткуда дуновенье ветерка, легкий шелест в кроне дерева.
Странный треск. Шипение. Молчание.
Абонент вне зоны действия сети…

Новости. Сводки. Вести.
Рейсу «Москва - Лондон» никогда не тронуть бетонную полосу туманного Альбиона.
Ты ушел, не касаясь земли, но достигнув неба.

Мое солнышко…
Имел ли я право отказать тебе?
Имел ли я право отказаться от тебя?
Имел ли я право сделать тебя несчастным?

Я отобрал у тебя будущее.
Должно ли оно быть у меня?

И черный кабинет
И ждет в стволе патрон.
Так тихо,
Что я слышу,
Как на глубине
Идет вагон метро…

Когда в барабане шесть зарядов, нет шанса выиграть в русскую рулетку.

Абонент вне зоны действия сети…

 Отправлено: 26.02.08 20:22. Заголовок: -Саш, похоже, мы отс..

-Саш, похоже, мы отставку получили.
-В смысле? - поинтересовался Саша, запихивая в рот последний кусочек бутерброда и облизывая пальчик.-Не дразнись - шепнул Андрей.- У него,по-моему, новая пассия.
-С чего взял?
-Мне дверь какой-то парень открыл.Я его и не видел никогда раньше.
-И что? Может, он в гости зашел?
-Конечно - протянул Андрей. - Думаешь, я полный кретин, чтоб не отличить гостя от...
-У меня идея...
-М-м?
-А проверим. Рассуждаем логически. Ему сообщат, кто приходил - раз, а если мы отключим телефоны, его принесет к нам.
-Думаешь?
-Уверен. Хотя бы из любопытства, но явится...

-К тебе твой вокалист приходил...
-Чего хотел?
-Не знаю.Я сказал - ты будешь позже.
-Идиот! - Маврин ругнулся. - Говорил же - никому не открывать дверь!
Обида задрожала на ресницах парня.
-Ну-ну...- Сергей успокаивающе привлек его к себе.
Он набрал Андрея, затем Сашу. Номера молчали. Сергей чертыхнулся, в спешке направляясь к выходу.

Звонок в дверь.
-Видишь,я был прав. И еще - я ничего не знаю...
Сашка с ходу увлек Сережу в плен рук и губ.
-Сашенька, п-паразит, до чего ж ты жадный...
Саша никак не давал ему возможности отдышаться. Его ручки, казалось, были везде, осыпая ласками.
-А...А...Андрюшка где? - еле смог вымолвить Сергей, плавясь под его пальчиками.
-Здесь я...Где же мне еще быть? - вторые руки обвили шею, в точности повторяя Сашины манипуляции. Пересохло в горле.
-П-поним-маете...- и без того неровное дыханье сбилось окончательно, едва Андрей запустил руку под ремень.
-Мы все понимаем - лукаво переглянулись те, увлекая Сергея в более подходящее место,явно не для разговора, и оставляя на пути следования ненужную одежду.

Знают?...Догадались? Сергей смотрел на их лица и ничего, кроме положительных эмоций после нежной любовной схватки, не мог прочитать.
-Андрей, ты зачем приходил?
-Я-аа? А, кое-что забрать хотел...
-А-а - смущение мазнуло алым щеки. - Я отлучился немного.
-Да, я знаю, - отмахнулся Андрей. -Твой гость сказал об этом.
-Ччерт! - Саша едва не поперхнулся, услышав каким словом окрестил Андрей новое увлечение Сергея.
Андрей заботливо похлопал его по спине:
-Осторожней, Сашенька...

 Отправлено: 01.03.08 11:06. Заголовок: Сашка скорчился, зас..

Сашка скорчился, застывая в позе эмбриона.
Желание сжирало изнутри, корчило каждую мышцу, ломало каждую косточку, сводя ноющей судорогой каждый нерв. Время от времени тело слабо подергивалось, словно по нему пропускала слабый электрический ток. Искусанные губы беззвучно шелестели лишь одно имя, а затем Саша впивался зубами в подушку, не в силах терпеть, но опасаясь малейшим шорохом выдать себя. Его любимый так чутко спит…в соседней комнате. И его запрет терзал больше всего. Как…как находиться с ним так близко и не сметь..не мочь, сгорая в кипящем пламени? Он до боли в суставах сжал пальцы.

Сергей услышал. Он не сообразил что. Шорох. Шепот. Присел рядом:
- Саша, что случилось?
- Сережа, уйди! – глухо, сквозь сцепленье зубов.
Тот погладил его по плечу, еще не понимая сути происходящего:
- Сашенька, у тебя что-то болит?
- Н-нет…Уйди, прошу.
Сергей лишь сейчас заметил, как до окаменения сведены мышцы. Понял.
Руки легли на плечи, разворачивая, массируя. За ушками, виски, плечи, руки, успокаивающее поглаживание по груди, животу, ниже…
-Нет! – дернулся Саша, вовсе не желая, чтоб Сергей заметил последствия(или же причину) его состояния.
Рука того уверенно забралась под плавочки, охватила раскаленную плоть. Сашка выгнулся вслед, с трудом дыша. Губы Сергея приоткрылись вместе с его.
- Сережа, не так…Сережа, не так… - просит Саша, понимая, что еще пара скольжений плотно сжатой ладонью – и он взорвется. Он изворачивается. – Не хочу…так…
Сергей приостанавливается, вопросительно глядя на Сашу. Слегка согнутые в коленях ноги, приглашение глазами.
- Сашенька, зачем так? Не надо…
Немая мольба, легкий укор во взгляде – в ответ.
Покорно ждущее юное тело, мускулы на бедрах призывающее подрагивают.
- Сашка, -шепчет Сергей, ощущая как постает перед ним чувственная магия их ночей…Снова пережить всю сладость, всю невозможность… А ведь стоит только наклониться к этим устам, которые просят, которые ждут, опять изведать их незабываемый вкус.
Он накрыл его всем телом. Счастливый Сашкин всхлып. Сейчас можно все…Глубокий поцелуй. Вдруг ставшие слипшимися Сашкины ресницы. Сашенька…Жадные ласки…Обоюдное согласие…Ночь на двоих…Ночь для двоих…Мелкий озноб по телу…-Сашенька…-Только твой…-темная голова метнулась, разбрасывая волосы по белизне…-Еще…Сергей внутри…Протяжный Сашкин стон…наконец-то…пальцы, вцепившиеся в плечи…встречное покачивание…синхронность…полосы на спине…изгиб навстречу…да, я узнаю тебя, мой ненасытный…теплая мгла…насыщение…
Если Сашенька решил так – это решение для них двоих. То, что дает ему Саша, не сумеет подарить никто…То, что дарит он Саше, делает того счастливым. А зачем отказываться от счастья?

 Отправлено: 04.03.08 17:54. Заголовок: Зачем тебя пережила любовь моя?

Твоя улыбка – словно лучик, отраженный осколком зеркальца.
Как можешь ты так спокойно улыбаться, нося в себе то, что вскоре убьет тебя.
Как можешь ты молчать, охраняя мое спокойствие?
Как молчу и я – пусть ты веришь в то, что я не знаю.
Ты словно маленький энерджайзер, заряжающий меня своей неугомонностью.
Ты – вода, подпитывающая корни цветка.
Я не смогу без тебя, я иссохну, я исчезну.

Теперь ты даже дышал по-другому – тщательно выпивая каждый глоток кислорода. Ты смотрел на мир, втягивая через глаза богатое разнообразие его красок. Ты впитывал все, как губка, старательно насыщаясь впечатлениями. Ты часто замирал, сидя на моих коленях, греясь в кольце рук, укладывая голову на плечо. И застывал так – надолго. Я не возражал. Лишь крепче охватывал тебя. И твои мысли симметрично отражались в моих.
Ты почти не спал, боясь пропустить мгновение своего пребывания здесь.
- Ты же не отдыхаешь – как-то сказал я. – Ляг, поспи.
- Я еще успею выспаться… – ответил ты и я вылетел из помещения, сраженный интонацией в твоем голосе – свободно признающей неоспоримый и давно известный факт.

Однажды я случайно наткнулся на тетрадь, которую ты по видимости, весьма долго прятал, судя по истертой обложке. Глаза сразу же зацепились за строчки:

Когда и я уйду в страну - туда, откуда нет возврата, ты не зови меня обратно, не трогай чуткую струну...Ты не зови - я не вернусь, растаяв в Вечности, как эхо...Мелодией иль тихим смехом когда-нибудь я возвращусь... А может, только плачем струн иль чьей-то тайной иль бедою иль чью-то душу я открою хитросплетеньем тонких рун... Ты не зови - я не приду...Я очень многое ведь знаю...Вернусь я криком птичьей стаи в тиши, звенящей поутру...

Отклик родился тут же, практически на одном выдохе.

Ты знаешь – я спорил со смертью
По-моему, я проиграл
Я ей предлагал поединок
Она предлагала мне бал

Ты знаешь – я спорил со смертью
Я выкрал лишь пару часов
Чтоб слышать как сыплется тихо
И узенькой лентой песок

Ты знаешь – я спорил со смертью
И волны плескались у ног
И будем с тобою мы вместе
Когда завершиться мой срок.

Ты знаешь – я спорил со смертью
По-моему, я проиграл
Я ей предлагал поединок
Она предлагала мне бал…

Я аккуратно вернул дневник на место.

Я не мог предотвратить беду – я лишь оттягивал ее срок.
А ты смеялся, запуская руки в мои волосы.
Ты прятал от меня мысли, что посещали тебя, когда я дремал или работал.
А я не хотел отпускать твою руку, я тянул тебя с собой всюду, куда только было можно. Я не обращал внимания на чье-то мнение.
А ты радовался. Как ребенок. Которым ты и был.

Смотреть, что любимый тобой человек, по сути, умирает - это очень тяжело.
Знать, что ты ничем не поможешь, ибо не имеешь таких сил - горько.
Видеть, что его солнце медленно погружается в красные воды заката - и не остановить, не замедлить бег времени, не повернуть вспять.
И не перевернуть песочные часы...

Соленые волны ласково омывают твои ноги, целуются с твоими пальчиками. Ты приседаешь на корточки, запуская руку в зеленоватую гладь. Вода ласково вплескивается в твою ладошку.

Море очищает. Оно лечит наши измученные души. Оно просит нас поверить в невозможное. Оно заставляет нас забыть.

Ты подскочил, глядя в окно, за которым разливалось утреннее бледное сияние. Твои зрачки как-то неестественно блеснули. Или это солнце заглянуло в распахнутый навстречу рассвету взор? Странное оживленье не укрылось от меня. Это тоже своеобразный признак. И дико стиснуло сердце. Ты прислонился головой к моему плечу.
А спустя несколько мгновений я закрыл твои глаза.
Я ошибся – ты растворился с рассветом, ты не вошел в закат.
Спи спокойно. Сладких тебе снов.

Больше всех в этом мире мне будет не хватать тебя.
Зачем тебя пережила любовь моя?

Последнее, что я чувствовал – тепло твоей ладони на своих веках.
Больше всех в одиноком сне другого измеренья мне не будет хватать теплоты твоих рук.
Больше всех мне будет не хватать тебя.

Мы будем вместе, когда призрачные волны другого мира мягко коснутся наших ног.
Мы будем вместе.

 Отправлено: 05.03.08 17:36. Заголовок: По взаимному согласию)))

Зайдешь ко мне? – Маврик приобнял Попова за плечи. – Посидим, пивка выпьем, поиграем…А то скушно в последнее время…
Попов был не против. Ему все равно было, куда идти в это вечер.

Творение, наделавшее шума на Металлисте, не давало покоя, бродило по корке подсознания, отзывалось странными снами. «Черт, я же не подросток…», - бормотал Маврик, вскакивая среди ночи с весьма интересным откликом тела на подобные виденья. Сегодня он решил положить этому край. «Тьфу, бл..ь, чуть не сказал «конец»…». Он же ничем не рискует, кроме своего фейса, по которому могут съездить.

Он повесил куртку Попова на вешалку, словно невзначай скользнув руками по его плечам.
Сигаретный дым, горечь холодного пива, разговоры обо всем и ни о чем.
И печатные строчки, задевающие за живое.
«Хватит!» - крикнул мозг, насилуемый образами.

Ладонь легла на бедро Попова, прошлась по нему. Пиво облило светлую ткань джинс, причем в самом занятном месте.
- Ой, извини… - Маврик отдернул руку. Теперь хоть не нужно будет обливать Попова пивом собственноручно.
- Д-да ничего. Это я такой неловкий… - тот задумчиво смотрел на расползшееся пятно.
- Снимай джинсы.
Попов поднял изумленный взгляд.
- Что? Их просушить не мешало бы… - ответил Маврик как ни в чем не бывало.
- Прямо здесь, что ли , снимать?
- Иди в ванную. Что ж тут сложного?
Через две минуты Попов глядел уже на свои плавки, где красовалось не менее заметное пятно. Маврик, зайдя за джинсами и узрев сие колоритное зрелище, посоветовал:
- Их тоже можешь снять.
- Э-мм?
- Что я, трусов никогда не сушил, что ли? Я отвернусь… - Маврик деликатно повернулся спиной, попутно желая, чтоб Попов снял все и остался только в натуральной коже. «Вам так идет костюм Адама…».
Он забрал вещи, еще раз окинул взглядом Попова, стоящего в полотенце. Тот почему-то смутился.

- Уже поздно. Оставайся. Куда ты на ночь глядя?

Попов лишь взмахнул руками, когда губы, отзывающееся горьковатым вкусом, накрыли его. И бархат голоса, успокаивающий, призывающий.

«Что же дальше?» - Маврик в этот миг пожелал, чтоб распечатанный слэш лежал у него перед глазами и он, следуя инструкциям, мог бы все сделать правильно. Но перед глазами у него лежал Попов, сдавшийся почти без боя. А драться обоим хотелось меньше всего. «Удар пришелся на левую скулу, оставляя очередную гематому. Окровавленные губы шептали проклятия, а пальцы судорожно цеплялись за ковровое покрытие.» Нет, не то…Как спасенье, перед глазами возник текст:«Легкая прохлада крема легла на пальцы.»
«Извращенцы!» - чуть не плюнул он.

Спустя н-ное время он сидел перед монитором, искоса поглядывая на блаженно уснувшего Попова. «Вот тебе и по взаимному согласию. Совсем вымотал, сука…- Маврин облизнул пересохшие и чуть припухшие губы. - Но надо бы повторить. А сейчас…» - он усмехнулся, помещая ВКонтакт фотку Максимова с подписью: «...??? Придумайте сами что-нибудь) Анекдотов про нас много)))» (аффтар днева ехидно улыбнулся).
Комментарии приятно радовали глаз.
Особенно этот:
«-Когда был Земля была еще теплая...Тьфу, не то...когда был Андрюшка маленький с кудрявой головой...Тьфу, блин, опять не то...куртка Максимова медленно упала на пол...»

- «Куртка Максимова медленно упала на пол…»- по слогам прочитал он. - Над этим нужно подумать…- широко улыбнулся Маврик.

…куртка Максимова медленно упала на пол…

 Отправлено: 06.03.08 22:45. Заголовок: Ты мог не говорить, ..

Ты мог не говорить, я все равно узнал бы. Молчанием, скрывал бы все. Сейчас ты смотришь тихо и упрямо. Как будто воздух плотным стал, ты видишь пустоту. Дыханьем своим ты обжигаешь. А я, дотронувшись, смахну твою слезу. Ты вздрогнешь вдруг. Я, побоявшись, отойду тогда к окну. Минута, две, слышно одно дыханье. Ты подойдешь, я верю, жду. Шажок один, другой, объятье, дыханье частое, люблю, люблю, люблю. Поток из глаз, так жарко. И сердце бьется как в бреду. О, милый мой, нам не расстаться, мы вместе здесь. А на Яву? Не думай, я прошу, о реальной жизни, живи сейчас ведь мы огонь. Гори всегда как можно ярче, угаснуть не боись, я поддержу. В ярчайшем пламени сплетались, две половинки: я и ты. Мгновенья эти показались сильнее времени судьбы. И в эту ночь любовь горела. Тебя я обнимал сильней, боясь, чтоб утром не накрыла, нас одиночества клетень. Под утро пламя подостыло, тебя сморил бродяга-сон. Прижавшись, поплотней, лежал я рядом, глядя при этом потолок. Ах, как прекрасно так вот, лежать с тобой, под белым ангельским крылом. Я не уйду, пообещал тогда я. С тобой, я рядом, вместе, навсегда.

 Отправлено: 11.03.08 17:57. Заголовок: Солнце В моей судьбе..

Солнце
В моей судьбе,
Я подарил тебя
Миру.
Я поклонялся
Тебе,
Ты поклонялся
Лире.

Я собирал
Лишь крохи -
Остатки чужих
Объятий,
Думал - еще
Немного -
Сорвутся замки
Печатей.

Но унесло
Вуаль
В вихре
Прощального вальса.
Знаешь - я ждал тебя
Жизнь...

Я
Не дождался...

 Отправлено: 12.03.08 02:27. Заголовок: Отречение

Тихие вкрадчивые шаги, легкое, почти неслышимое, дыхание, и, кажется, чрезмерно громкое сердцебиение. Шелест падающей куртки и резкий разворот головы в ответ.
- Это я, - полушепот.
Мянкие касания подушечками пальцев к щекам, губам, шее. Дыхание в волосах...
- Я пришел к тебе...
Соприкосновение губ, слияние сознаний, пульсирующее ощущение единения. Легкое сопротивление, будто еще неверие, будто сон, в котором стекло не бьется, а слова не ранят.
Переплетение пальцев, переплетение мыслей, переплетение судеб. Поцелуй - и зеркало-преграда разлетается вдребезги. Сняты запреты, страхи. Луна заглядывает в окно и выхватывает скульптурно вылепелнные тела, которые от своей страсти излучают синеватое сияние. Слияние сфер, плазменное течение, состояние перехода: лед-вода-пар. Возрождение из небытия.
Легкий стон, нарастающая пульсация, бьющаяся по венам, в самой середке сознания; коррекция подсознательного, всплеск желания.
Касание с нарастающей чувствительностью. Язык пробегает по меридианам, затрагивая даже изгиб локтя, колена, сосредотачивает рассеивающее тепло на Гринвиче тела. Озноб смешан с жаркой пульсацией. И снова стон, только жаркий и отрывистый, окутывает небольшую комнатку.
Слияние тел, мыслей, чувств, ощущений. Шелковый каскад приятно, еле уловимо окутывает, пока язык дарит изысканные ласки. Тяжело стоять, тяжело дышать, а сердце прочно засело в голове и отдает набатом.
- Хочу... - шепот, как шелест ветра в молодой листве.
Еле заметный кивок, нет, даже прикрытие век с легким дрожанием. Согласие,за которое готов отдать все звезды на небе, а может и продать душу. Вот так за глоток страсти, удовольствия, неземного счастья.
Мириады слез омывают бархат щек. Легкие поцелуи... Нет ничего, только здесь и сейчас!
Взрыв. душа на осколки, сердца вдребезги, мысли прочь. Бессильное сплетение рук, соприкосновение тел, тяжелое дыхание.
Тихий горький шепот:
- Спасибо...
Слезы под ладошкой, нежное объятие реальности, защита невидимой оболочкой.
- Я приду!.. Я буду прходить...
- А он?
- Он все знает...
Тень, падающая на обои, легкий полуоборот головы, улыбка...
Слезы... Дрожание век... Вера и одновременно неверие. Легкая фигура, скрип двери и шепот, полный благодарности, просящий остаться...

 Отправлено: 12.03.08 02:27. Заголовок: Мир иллюзий

… Обыкновенный осенний день. Легкая паутинка и яркое солнышко, а на душе умиротворенность и покой…
- Саш, давай за город съездим, погуляем…
Пара требований пристегнуться и такое легкомысленное непослушание. Я слышал твое щебетание, что-то в свою очередь рассказывал. Не помню, откуда взялся тот джип, который довольно резко подрезал, но варианта было два: либо свернуть и в лучшем случае просто слететь в кювет, либо дать по тормозам, что я собственно и сделал. От удара меня спас ремень. Саша же влетел в лобовое стекло. Я гораздо позже понял, что он без сознания. Разворот и путь в ближайшую больницу.

Диагноз, как приговор… Сердце, как набатом… Слезы, как отчаяние…
- Нет 100% гарантии, даже если и будет операция… Он в шоковом состоянии, и, похоже, еще не понял, что с ним случилось.
- Вы не говорили?
- Нет…
- Можно я?..

- Когда с меня снимут эту чертову повязку? – от этих слов еще сильнее сжимается сердце, а в горле застревает ком.
Я беру твою руку, целую тонкие пальчики.
- Держись, малыш. Мы научимся жить по новой… Отдыхай.

Я забрал тебя на следующий день домой. Ты держался, старался не показывать тех эмоций, что роились в твоей душе. Машинальные движения: куртка на вешалку, ботинки возле стульчика. А вот в двери маленько не вписался, я схватил тебя в охапку, не успев направить. Твои слезы омывали мою грудь, а я тихо шептал, что все будет хорошо, хотя и понимал, насколько бесполезны сейчас эти слова.
Так и началась эта жизнь. Я следил за всем, я не отходил ни на шаг… Пока ты научился ориентироваться хотя бы в квартире, пока не стал более менее самостоятельно выполнять простые вещи. Я брал тебя на студию, я понимал, что я виноват в произошедшем, поэтому старался сделать все возможное и невозможное…

- Сашенька, мне надо на пару часов уехать по делу… Побудешь один? – я присел на корточки, касаясь губами ладошки.
Ты кивнул.
- Ничего смелого без меня не предпринимай, если что – звони, я постараюсь побыстрее вернуться…

Легкая игра, легкая музыка... Жесткий холод по ногам… Что-то ледяное дохнуло в лицо… И пара прядей превратились в белоснежные…

- А знаешь, ко мне сегодня смерть приходила… Она неслышно шла по ковру, не приминая ворс… Я ее почувствовал, - говоришь ты, как только я возвратился домой и сразу вбежал к тебе в комнату.
Цепенею и чувствую, как неприятный холодок бежит по спине… Замечаю седые пряди в волосах, и сердце превращается в огромный колокол.
- Сашенька, - выдыхаю, неистово целуя твои руки, - все, что в моих силах… Я обещаю, все будет хорошо!!! Я… все, что…

Я захожу в комнату, по быстрому ища сигареты.
- В чем ты? – тихий вопрос.
Я отвечаю, описывая себя, до мелочей.
- Тебе идет, - улыбаешься ты, и мои глаза наполняются слезами. Не в силах их сдерживать, я отпускаю их на волю, вжимаясь ногтями в ладони, прикрывая рукой рот.
Ты встаешь, подходишь и кладешь руку мне на плечо:
- Не плачь. Все хорошо.
Я утыкаюсь в твое плечо:
- Прости меня, Сашка… Прости…

Мы с Юрой забегаем в квартиру, дабы забрать аккорды. Он остается в дверях комнаты, пока я перебираю листы.
- Кто с тобой? – в твоем голосе тревога, ревность.
- Юра, Сашка, Юра… - я касаюсь твоих губ, поглаживая по плечу. – Мы в кабинете поиграем, если хочешь, можешь послушать…
Ты поднимаешься и идешь по направлению к кабинету. Я беру твою руку, дабы помочь, но ты твердо произносишь:
- Я сам!
И снова слезы наполняют мои глаза…

Юра уходит. Я присаживаюсь на диван, обнимая тебя за плечи, что-то спрашиваю. Твои губы безошибочно находят мои. Я испуганно отстраняюсь:
- Саш…
- Ты против? – в голосе разочарование.
- Нет, конечно, нет…
Я нежен, осторожен, аккуратен…

*Ведь я живой, еще живой*

- Я хочу как прежде, - твой шепот, смешанный со слезами. – Я хочу, как обычно…

*Паутина легких дней
Мир иллюзий, мир теней*

Твое состояние, твое пребывание в новом мире, в твоем мире… Сжигающая страсть, я изливаюсь горячим потоком, и, не дав тебе отдышаться, накрываю губами плоть, чтобы подарить разрядку и тебе. Откидываюсь на спину, перебирая твои пряди.
- Хочу добавки, - шепчешь ты.
- Малыш, дай я хотя бы отдохну… Я же никуда не деваюсь…

- Пойдем, погуляем…
Твое сопротивление… Мои уговоры… Осень…
- Саш, смотри, какие деревья! – восклицаю я, на миг забывая о твоем состоянии.
Ты прячешь лицо в ладошках, срываясь на плач.
- Сашенька, прости…

Я целую твои руки, когда тебя везут на операцию, я обещаю, что еще пару часов, и ты будешь видеть. Хотя и сам не верю в свои слова.
Чуда не произошло – доктор был прав. Ты не будешь видеть… Но я держу твои руки и, тихо плача, обещаю, что еще пару дней… еще немного…
- Опять ревешь? – укоризненно улыбаешься ты.
- Ннет, что ты?..
Ты вытираешь ладошкой мои слезы и утыкаешься в мое плечо:
- Все хорошо, Сережка. Я уже привык. Мы же вместе…

Прогулка… Тебя медсестра оставляет одного, и ты идешь ведомый непонятным инстинктом. Проходит время, и ты понимаешь, что не знаешь, куда идти… Ты растерянно зовешь меня…
Я слышу… Я влетаю на поляну, сгребая тебя в объятия:
- Сашенька, успокойся, я рядом, Сашенька.
Как острие пронзают твои слова:
- Я вижу! Я тебя вижу!
Я еще не понимаю сказанного, кажется, что ты просто шепчешь что-то, пребывая в шоке.
- Сашенька, все хорошо. Успокойся…
Ты вырываешься из моих объятий и срываешь цветочек, принося мне, со слезами на глазах:
- Я вижу тебя! Вижу!
Я опускаюсь на колени, покрывая твои руки поцелуями.

*Узнай меня, найди в толпе…
Среди тупых, голодных зомби
Ведь я живой, пока еще живой

Узнай меня, возьми к себе
Спаси от боли и от скорби
Удержи на грани роковой*

 Отправлено: 12.03.08 02:29. Заголовок: Крылья(частичка из слэша)

“Крылья, ощущение чего-то невесомого, когда душа воспаряет, когда она радуется каждому новому дню… И ты понимаешь, что кому-то нужен, и нужны тебе.
А что такое счастье? Разве кто-то сможет дать правильный ответ. Сотни людей, сотни мыслей, сотни эмоций и переживаний, и каждый будет прав по-своему. Ведь счастлив тот, кто может себе гордо в этом признаться.
Крылья… Ощущение свободы, прежде всего душевной; легкости, которая несет навстречу солнцу, свету, Богу; очищение, покаяние, умиротворенность…
Каждый сам себе создает свой маленький персональный ад. Сознательность и покорность не дает возможности сделать шаг навстречу победе, свободе. Мы покоряемся простым предрассудкам, мы отдаем себя в руки палачу, только чтобы жить так, как и живем, чтобы ничего не изменилось. И пусть снова топчут, бьют, презирают. Мы встаем с коленей и возвращаемся назад, боясь сделать шаг вперед.
Крылья… Они дают свободу, но когда их обрезают, ничего не остается, как принять покорность. И снова жизнь швыряет о бетонные стены, разбивая руки в кровь, а душу – на осколки.
Счастье – это когда есть любовь… Когда бросаешь себя в течение, зная, что любящая рука выхватит из могучего потока, что ты не захлебнешься. А душа вновь разбивается на осколки. Как можно любить не любя? Как можно дарить нежность, не чувствуя ее? Как можно…
И вот тогда крылья покрываются траурным пеплом, а ты продолжаешь любить, и живешь в своем аду с надеждой, что все еще вернется на круги своя, что огонь мук исчезнет, а солнце обогреет уставшую душу. Но день за днем тихо плавишься в огненном круге и понимаешь, что вскоре тебя просто не станет, а оно так и не выглянет, даже чтобы проводить в последний путь.
Не обрезайте крылья!!! Не лишайте надежды на счастье!!! Не забирайте последнюю радость!!!
Крылья… Душа летит навстречу ветру, сливаясь с ним в одно целое. Она радуется мгновению, когда может уверить всех, даже Бога, что действительно счастлива. Но как коротки эти моменты! А ад становится после еще хуже. И снова, проходя своих семь кругов, спрашиваешь: как можно любить не любя? Как можно быть рядом, не испытывая ничего?
А потом душа воспарит над геенной, и собьют ее темные вестники, загоняя обратно в оковы жизни.
Что такое счастье? А есть ли оно? Кажется, что это просто слово, которое мы придумали сами себе, чтобы вот так, хоть раз в полжизни почувствовать легкость, вырваться из оков, побыть наедине с собой, и прокричать ветру о свободе. Пусть он подхватит эту просьбу, пусть…
Крылья… Счастье… Как можно?..
Не быть и не будет. Счастья нет. Это всего лишь слово… А у каждого свой маленький ад, который создают те, кто любит, кого любят, кто близок…
А счастья нет…

 Отправлено: 13.03.08 17:30. Заголовок: «Почему обязательно ..

«Почему обязательно нужно сопротивляться?»- размышлял Сергей пока новый вихрь внезапных ласк не захватил его сознание и не унес в омут терпкого удовольствия, которое возможно испытать только в объятиях человека своего пола, который как никто другой знает и понимает, чего ты в действительности хочешь.
Виталий целовал его по-настоящему. Он действительно хотел его. Он не симулировал оргазм. От глубоких и сладких поцелуев кружилась голова… его губы находили снова и снова самые чувствительные места на теле Рыжего, чтобы вырвать коронные ноты истинного удовольствия…
- Виталька… - стонал Сергей, его пальцы впивались в простыни…
Немного неудобства и неприятных ощущений, пока тот располагался внутри. Непривычно… саднит… хватает ртом воздух… но потом легче… почти не больно… каждое движение… и уже кажется, что ритм задает он сам… небольшая плата за честность…
Дубинин осторожен… Сергей чувствует, как теплая сперма стекает по его ноге… а губы басиста уже накрыли его член, помогая достичь того же пика удовольствия.

- Зачем это тебе? – слова кажутся тяжелыми в вязкой темноте предрассветного часа…
- Ты мне нравишься… ты же знаешь, я не могу этого скрывать.
- Угу…
- Покурим?
- Давай потом…
- Хорошо…

*
Как-то они встретились первый раз, уже ни так, как бывшие коллеги, ни так, как прежние враги, или друзья. Сергей сидел в каком-то кафе, Виталий по странному стечению обстоятельств имел удовольствие выступать неподалеку. Сергея заметили фанаты, Виталий помог ему выпутаться из «раздербанивания на сувениры». Сложилась беседа. Потом они куда-то поехали, выпили вместе. И это было вовсе не то чувство, когда все равно с кем пить, когда депрессия берет верх надо всем остальным. Это было что-то другое, почти как в молодости… когда еще не знаешь, или надеешься, что на этот-то раз все будет иначе и «Три топора» вызовут вовсе не свидание с фаянцевым другом, а откровение подобное «Мэйдоновским», или трипп, который мог вызвать только «Озмозис»…
А потом он выставил Катю за дверь. Вот тут было чему удивляться, но Сергей не удивился. Почему-то это показалось ему закономерным продолжением вечера. Это было даже лучше чем «Озмозис».
- То, что ты ее совратил еще не дает ей повода думать, что ты будешь отвечать за это всю жизнь. Ей уже исполнилось 18, теперь это не имеет никакого значения, - констатировал Дубинин, вертя на пальце ключи от квартиры.
- Как тебе это удалось?
- У меня опыт жития бытия с женами, и к слову, не только своими собственными, побольше, чем у некоторых, - Виталик довольно хохотнул и поставил на стол бутылку не пойми откуда взявшейся мятной водки.

Несмотря на сглаженный мятой привкус алкоголь не пошел. Зато пошли задушевные беседы, извлекание скелетов из шкафа. Виталик улыбался и слушал… иногда чуть кривился, но не попросил заткнуться, не послал на хуй, хотя Сергей понимал, хотелось бы. Он не мог остановиться, а когда закончил, Дубинин развел руками.
- Что ж , бывает и такое. Пошли спать.
Он был прав, все прошлое не имело никакого значения.

*
- Ты сука! Ты всегда только его перед глазами и видел! Его только хотел, а меня только использовал! Нажирались когда все время только Маврик, бля! Ты же не думал тогда, что он за Кипеловым уйдет, тогда бы не стал! Думал, что отношения у них… идиот! Я думал ты образумишься!
- Володь прекрати, итак голова болит…
- Что прекрати? Столько лет и все ради чего? Все брошено под ноги этой рыжей бляди!
- Во-первых, - веско сказал Дубинин, - он не блядь, во-вторых, я сука и никогда не отрицал этого, в-третьих, тебя никто не просил со мной в постель ложиться и ты прекрасно знал, чем это все закончиться, и, наконец, Кипелов тут вообще ни при чем.
- Конечно, рассказывай мне теперь! Ты же прекрасно знаешь…
- Знаю что? Что никуда ты не денешься? Правильно, Петрович, не денешься, потому что ты ловишь кайф от создавшейся ситуации, какой-то свой собственный. Не очень-то ты похож сейчас на ницшенианца…
- Не надо аллегоризировать!
- Не надо доводить все до абсурда….

*

Ресницы Сергея подрагивали перед утренним пробуждением, Виталий сидел рядом, обнимая его… это утро было не похоже на то, что было за несколько дней до. Какая-то пронзительно звенящая струна образовалась где-то внутри того, что басист считал до этого дня собой. Она звенела все четче, будто бы кто-то невидимый старательно отстраивал этот инструмент.
Сергей проснулся, сладко потянувшись он посмотрел на Виталия и глаза его улыбнулись. Дубинин понял, что струна не одна, их как минимум пять. Очень хотелось потрогать это новое ощущение, ощутить его на вкус… но они понимал, что самому это сделать не под силу. У него… у Сергея в руках был медиатр.

 Отправлено: 16.03.08 09:35. Заголовок: Искажение

Поглаживание рук:
- Помоги. Ты же можешь. Верни все вспять.
- Не ведаешь, чего просишь… - шевеление побелевших губ.
- Я перебрал все варианты. Помоги.

Склонил голову, взял за руку -будь по-твоему. Знал, чем грозит мне вмешательство. И – решился. Я превратился в петлю времени, сгусток атомов, рассеялся потоком фотонов. Искажение. Не-возвращение.

Он пришел по знакомому адресу. Лицо незнакомой женщины:
- Здесь не живет никто с таким именем. И не жил. Вы ошиблись.

Набрал сочетание цифр. «Данный номер не обслуживается сетью…».
«Вы ошиблись…»

- Ты помнишь его? – детальное описание.
- Никогда не встречал.
«Вы ошиблись…»

Папка с фото. На единственной, запечатлевшей заветный облик – серый фон в полоску. Белый шум.

Неужели ты уцелел только в моей памяти? Как мне отблагодарить тебя за неоценимый подарок – второй шанс. Куда обратиться?

«Где-то в слезах твоя душа…»

 Отправлено: 16.03.08 19:25. Заголовок: ...

Поиски рая и выход из ада.
Счастье не с нами - оно было рядом.
Ночь. Темнота, тишина и покой.
Снова я счастлив - я снова с тобой.

Я не знаю, надолго ли это.
Ты, как всегда, сохранил все в секрете.
Думаю, скоро опять мы расстанемся.
Чувство обиды в сердце останется.

Но встретимся снова, плевав на запреты.
Я никогда не забуду об этом.
И возродится в душе моей вновь
Старое чувство - земная любовь.

 Отправлено: 18.03.08 21:01. Заголовок: Этюд

Нет сердца, нет тела, нет души...
Скоп мыслей, ворох чувств...

- Сделай мне подарок. Я же люблю тебя.
- Не буду. Именно поэтому.

Искра. Сполох. Пламя.
- Нельзя же так...Ты же сгоришь изнутри.
- Мне все равно...

Милисекунда. Миг. Толика.
Губы. Мед. Пряность.
Точка соприкосновения. Встреча по касательной.

Вызов. Провокация. Мое поражение.

- Спасибо...Спасибо тебе за этот случайный поцелуй...За краткий вкус счастья...

Упоение. Утоление. Успокоение.

Шаги. Скрип. Поворот головы.

У нашего поцелуя нет ни начала ни окончания...
Нет сердца, нет тела, нет души...
Нет меня...

 Отправлено: 22.03.08 14:00. Заголовок: Примирение

- Лер, - Сергей лениво отмахнулся, почесывая пузо, - тебе решать…
- Ну да, а потом мне счет выставят, - Кип нахмурился и уткнулся в монитор ноута. – Господи, вот как здесь разобраться?
- Что опять?
- Почему я не могу фото вставить?!
-Отставь, я потом покажу… Так что ты решаешь?
- Сереж, я не знаю! Я не хочу! Но… я должен… Ты же сам все понимаешь…
- Ты их помнишь? Или будет «все, как вчера» - последнюю фразу Рыжий динамично и язвительно пропел. – Я тебе «Castelvani»ю не прощу. Ты скажи спасибо, что у тебя гитарист – гений.
- Кто? Слава или Андрей? – Кип одарил Беса издевательской улыбкой.
Спустя секунду в него полетел тапок, оставив пыльную отметку на левой лопатке.
- Пойми, Холст не я, он не простит, он потом припомнит…
- Да знаю я!
- Так в чем проблема? Лер, не грузись
- Ты со мной пойдешь? – Кип жалостливо глянул на Сергея.
- Здрасте, - тот засмеялся. – Я же и так там каждый день.
- Канешнаа, - протянул Кипелов, обиженно надувая губы. – Ты там. Ты там с Холстом!
- Лера, ты как ребенок, честное слово. Мы гитаристы, понимаешь? Understand?
- Иди в задницу, - огрызнулся Валера.
- Допросишься!
В ответ перед лицом Сергея мелькнул фак. Молниеносное движение руки – Лера оказался прижат грудью к столу. Сергей, удерживая его голову опущенной к поверхности, наклонился к уху и выдохнул:
- Лерочка, не буди зверя, пока спит.
Тонкие пальцы Кипелова нащупали линию молнии брюк Сергея, после послышался ехидненький приглушенный смешок:
- Действительно, спит.
Сергей зарычал, сбрасывая Кипелова на кровать.
- Я же просил… Я же уже предупреждал… - бормотал он, освобождая того от одежды, причем все так же удерживая его. – Ну, вот зачем ты так?
- Никто не знает, что мы помирились…
- Если ты не перестанешь выебываться – узнают, - Сергей царапнул зубами по кошачьему месту. – Ты же не хочешь, чтобы узнали?
- Нет, - выдохнул Валера, - Холст опять мозги отымет.
- Молись, чтобы только мозги.
Их схватка продолжалась с завидной периодичностью, пока обессиленный Сергей не рухнул на кровать, тяжело дыша.
- Ну тебя, - отмахнулся он. – Выматываешь…
Кипелов улыбнулся:
- Я тебя тоже люблю.
- Кипелыч, твою мать! Ну, вот какого хера я тебя опять подпускаю к себе?! Господи, неужели меня ничему жизнь не научила?
- Маврин, не ной. Ведешь себя так, как-будто это я тебя только что нещадно и пять раз подряд. Почему, почему? Не можешь ты без меня. Вот и вся математика.
- Вокалист хренов, - фыркнул Сергей, оставляя легкий поцелуй на серединке груди. – Подъем. Нам на репетицию.
- Я не еду! Ну их… Позвоню, что заболел…
- Как хочешь, я поехал, - Сергей пожал плечами.
- И ты не едешь, - Кип прижал Мавра к кровати, накрывая поцелуем…

 Отправлено: 08.04.08 18:54. Заголовок: Прикусываю губу… что..

Прикусываю губу… чтобы не закричать…пока во рту не становиться солоно… зачем на руке так быстро заживают царапины? Как будто специально. Всё вокруг и даже вот такой пустяк говорит мне забыть.
Вот еще этой ночью я сжимал его в своих объятиях. А теперь надо забыть, выкинуть из головы все лишнее. Стать самим собой. Надо смиряться. Учиться смирению.
- А что будет, если я не уеду? – спрашиваешь ты, - что будет, если я останусь?
Кусаю губы, что я могу ответить? Да! Я могу, я могу приехать в Нижний, и даже в Мурманск… но…
«Что будет, если я останусь?».
Вопрос звучит насмешкой. Он прекрасно знает, это сильнее меня. И переступить через себя невозможно. Или…?
Черт его знает.
- Я хочу, чтобы ты меня обнимал… - шепчешь мне в ухо.
Как можно не обнимать?
Царапается. Пара браслетов и цепочек все равно остались… сжимаю в своих руках…
- Просто обнимай меня…
Несмотря на распахнутые настежь окна, все равно жарко. Такая нынче весна. А ты все равно прижимаешься ко мне. Называешь самыми ласковыми именами. Тревожишь душу… заставляешь сердце замирать, обрушиваться в шелковую бездну вместе с тобой. Зачем ты так со мной? Ты жестокий. Ты знаешь, что я буду умолять тебя остаться. И ты, может быть, поддашься на уговоры….
- А что будет, если я не уеду?....
Нечастые встречи тайком, как обычно. Соблюдение приличий на людях. Ничего нового, все как всегда, но я не хочу, чтобы мое «всегда» было без тебя.
Я не знаю, как мне себя вести… как мне быть? И это угнетает меня. И я хочу видеть тебя. И.. ты улыбаешься мне… снова улыбаешься… понимающей улыбкой, притаившейся в уголках глаз.
…. А что будет, если я не уеду?....

 Отправлено: 12.04.08 08:58. Заголовок: Вы мне заплатите спо..

Вы мне заплатите сполна -
Вас выпью не спеша, до дна...

На холоде остывшей крыши
Хочу услышать как ты дышишь...

Откидываюсь я на спину..
Прелюдия пусть будет длинной...
Проникновенье- осторожным
И наслажденье - невозможным...

Так чувственно прогнется тело -
Ведь нам обоим так хотелось...
Мы утоляем нашу жажду
Сплетеньем тел, движеньем каждым...

 Отправлено: 12.04.08 16:59. Заголовок: Химия межличностных соединений

Скорее всего, это относится к категории - "Бред"

Лакмусовая полоска... Погашение... Проявка цвета...

Азотно-соляная смесь... "Царская водка"... Высокая концентрация...

Свободный радикал... Поиск незанятого звена... Окисление...

Катализатор вялотекущих процессов... Расплав электролита... Амальгама серебра...

Запах озона... Имитация освежителя... Испарение... Конденсация...

Суспензия... Эмульсия... Взвешенное состояние...

Тяжелый водород... Тяжелая вода... Дейтерий...

Инертный газ... Люминесцентное свечение... Огни святого Эльма...

Ультрафиолет... Защитный слой... Фильтрация...

Сеточный каркас... Алмазная решетка... Высшая проба...

Вольфрам... Накал спирали - 3000 градусов... Вакуум-сфера...

Температура плавления... Точка холода... Полярность...

Изотерма... Изобара... Физические характеристики...

Упругость каучука... Усталость металла... Запас прочности...

Полюса магнита... Ферросплав... Сверхпроводимость...

Сероводород... Кислотный дождь... Универсальный растворитель...

Изотоп... Радиоактивность... Рентген-лучи...

Ядро... Орбита электрона... Спин...

Электронное облако... Скорость света... Последний атом критической массы...

Межмолекулярное притяжение... "Сила обратно пропорциональна..." Провал эксперимента...

Цепная реакция.

Неконтролируемость... Непредсказуемость... Неуправляемость...

Сжатие.

Большой взрыв.

Реликтовое излучение...

Расширение...

Game over

Next game

 Отправлено: 13.04.08 10:08. Заголовок: версия не официальная)

Бог его знает откуда взялась в МР-3’шнике эта песня.
«Все светлее горизонт
Росой травой искриться
Сумрак тает
Город оживает
В листве проснулись птицы
Счастье! Мимолетное счастье!
Долгожданное счастье
Наступившего дня
Пролетая влекло своим волшебным крылом
Ты дотронься до меня…»

«Память, дай же сердцу покоя… »

Кто и когда и зачем закачал это в его МР-3’шник?
Однако факт оставался фактом, а телефон все так же надрывно жужжал в кармане. А он снова поставил сначала.
«Полночь бледно светит луна
Ночь звездный плащ расстилает
Над пустыней дорог
Желтым светом мерцают листья
Вьются у ног…»

«Что прошло то прошло
Быльем травой поросло
И осталось позади»

Девушка пела так проникновенно… что казалось оторваться было не оторватьсяю
«Утро подари мне надежду
Я хочу как и прежде вновь бежать за мечтой»

Кто-то похлопал его по плечу это собственно и вывело из оцепенения.
- Да у тебя телефон разрывается!
- Что? – он довольно плохо слышал, уши были заткнуты наушниками…
- Те-ле-фон!
Он вытащил из кармана не унимающийся аппарат.
На экране высветился странный номер, которого он никогда раньше не видел. Но так было лишь на первый взгляд. Он вышел в тамбур поезда, чтобы найти в себе силы ответить. Осторожно нажал на прием.
В левом ухе продолжились странные композиции…
«Ты рождался слепым
Видишь ночью как днем
При дворе был и рос
С королями знаком
В глубине мягких лап
Прячешь когти свои
Гордо бродишь один
Сам себе господин…»
А в правом был Его голос.
- Ты сейчас где?
- Я?... я еду в поезде… в другой город… я скоро вернусь….
- Давай поговорим…
- О чем?
- Обо всем… я знаю, что я был не прав во многом… и я тебе уже говорил тебе… и… я бы очень хотел тебя увидеть…
- Прямо теперь?
- Почему бы и нет… хочешь я приеду… какая следующая остановка?
«Аллилуя! Нет звуков чудесней!....»
- Я… я не знаю… хорошо…
Он зашел в уборную, слегка приоткрыл окно, куда тот час же отправился паспорт и обратный билет.
Он зашел в купе, стараясь не выдать своего расположения духа. Еще час он приводил свои нервы в порядок. Потом решительно двинулся к одной из верхних полок…
- Слушай… Юр… я кажется документы дома забыл… я схожу на следующей станции… попытаюсь догнать вас на следующем поезде.
Алексеев приподнял очки, понимающе глядя на Сергея.
- Не беспокойся, мы отыграем этот концерт. Так даже будет интереснее… - он лукаво улыбнулся, - скажем, что были проблемы на таможне. Давай, скоро остановка.
Сергей взял гитару и сумку и поспешил к противоположному выходу. Краем глаза Алексеев заметил отъехавший от платформы темно-зеленый «Рено».

- Ты с ума сошел!
- Может быть и так… - Валера вел очень осторожно на небольшой скорости, - пристегнись, а то у меня и так нервы на пределе.
Сергей послушно застегнул ремень безопасности. Он улыбался и не мог сдержать эмоций…
- Это не ты, так не бывает… так не может быть… - смеялся он.
- Может и так…
За полтора часа они добрались до МКАДа, а там было совсем не далеко…
- Как ты успел так быстро?
- Я выехал заранее и начал звонить тебе…, - Валера выжал педаль газа… скорость росла, километры летели назад, сокращая расстояние.
- Я не верю, что это происходит со мной… - прошептал Сергей, - ты не можешь…
Они свернули с главной дороги, потом еще раз, пропетляв по дворам остановились у незнакомого Сергею дома.
- Пошли..
- Куда?
- Сейчас увидишь…
Они поднялись на лифте на 10 этаж. Валера открыл дверь с номером 414 своим ключом, другой протянул Маврину.
- Что происходит?
- Не знаю… - смеялся тот.
Дверь закрылась… Сергей почувствовал себя прижатым к стенке…
- Дурак… - губы Валеры шептали что-то, а руки обнимали… «как раньше….»… - я же тебе говорил, что все равно украду тебя… что… - их губы встретились, запечатлевая новые поцелуи…
Одежда оставленная на полу… плевать… украшения Сергея разбросанные по всей квартире, несколько синих медиаторов на полу… новые прикосновения… еще и еще…
… Сумасшедший….ты сумасшедший….
…люблю тебя…
Замирающее сердце…
Волосы Валеры разметанные в беспорядке… стоны, срывающиеся с его губ…
… я не могу без тебя…
…хочу чтобы так было всегда…
Осторожные движения Сергея… потом быстрее… чаще…
…еще… хочу тебя…
Где-то там… где-то далеко, где разница во времени…
Откровение… а здесь…

«Утро подари мне надежду
Я хочу как и прежде вновь бежать за мечтой»

…..
Стоп-кадр на излете… Сергей столкнулся с кем-то в дверях своего подъезда… один момент… два МР-3 плеера на полу. Совершенно одинаковые… Сергей поднял первый попавшийся…

 Отправлено: 22.04.08 12:48. Заголовок: Моцарт и Сальери В..

Моцарт и Сальери

В теме на форуме Mastersland, посвященной группе “Пилигрим”, Андрей Ковалев высказал следующее пожелание:

“… юмора то хоть можно добавить,шутку какую нибудь.Анекдот про меня придумать.Или стихотворение…”

Сразу же захотелось уважить просьбу:)))

Disclaimer: я – не я, корова не моя. Плод больного воображения аффтара. Жанр такой.
Жанр: фигассЭ (ударение на последнем слоге)
Пейринг: как всегда. Танцуют все. Почему вдруг – Моцарт и Сальери? Просто Пушкин послужил катализатором.
Прим. аффтара – “Спонсоры” – отсылка к Киру Булычеву, “Любимец”.

Итак…

“Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет – и выше”.


У него были деньги. У него были возможности.
У него была мечта. И эта мечта совпадала с намерениями его Спонсоров.
Он хотел быть рок-музыкантом. Спонсоры хотели прибрать к рукам неокученную, малочисленную, но все-таки имеющую место быть тусовку.
У него были деньги. У него были возможности. Не было одного…
Ему очень хотелось стать своим в этой тусовке.
Ему казалось – деньги могут все. И он купил себе рок-группу. Спонсоры помогли.
Он захотел известности – Спонсоры вложили деньги в рок-фест, преследуя свои цели.
Он завидовал тем, для кого эта музыка была неотделима от жизни, и играл на их низменных страстях, желании заработать хоть какие-то деньги, хоть немного раскрутиться…

“…я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко
Мучительно завидую. – О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан,
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?”

Когда отгремели последние звуки дешевой штамповки “Слава России”, он спустился со сцены на темную площадку сзади. Он завидовал…

Проникшие каким-то чудом на задворки феста фаны тянули листочки и блокнотики для автографов, просили сфотографироваться со своими кумирами – мастерами, Варшавским, мавриками… И только Пилигрим был никому не нужен.
После того, как толпа рассосалась, он вдруг наткнулся на главного Маврика. Сергей курил за какой-то загородкой и был совсем не похож на себя 15-тиминутной давности – оживленного, с блестящими глазами. Он выглядел уставшим и озабоченным.
В голове у Андрея всколыхнулись какие-то странные воспоминания, обрывки слухов, может быть. Что-то такое… об уходе Маврика от Кипелова… По позвоночнику побежал холодок. Он вспомнил… Кто-то невзначай упомянул о том, что было между ними… Андрей тогда не поверил. И вот вдруг сейчас, глядя на одинокого Мавра… Может, это вовсе не слухи? Может, все правда? Не попытать ли ему удачи?
Он тихо подошел к Сергею и положил руку ему на плечо.
- Устал, Серега? - Маврик от неожиданности дернулся.
- А, это ты…, - тихо и почти без выражения сказал он, прикуривая очередную сигарету. Андрей всегда чувствовал некоторую неловкость перед Мавром. Он понимал, насколько нелепо выглядит его творение после гениальной мавриковской “Будем жить, мать-Россия”, но ничего не мог поделать… Положение обязывало. Но ему было неудобно. Он чувствовал себя первоклассником в присутствии учителя.
Чтобы заглушить свое смущение, он слегка притянул Сергея к себе. Тот попытался отстраниться и удивленно поглядел на Андрея.
- Ты что?
- А скажи мне, Серега, это правда?... – Андрей с усилием сжал плечо Маврика.
- Ты про что? – недоумение Мавра казалось искренним. Он дернул плечом, пытаясь скинуть руку Андрея. – Ты с ума сошел?
- А, вот оно как, - шепотом сказал Андрей, не убирая руки. – Сразу понял, да?
- Да ты что? – Сергей уже всерьез попытался вывернуться, но Андрей уцепил его за пояс.

- Нет же, постой, - он сам не заметил, как дыхание у него начало учащаться. Рыжие локоны, смешанный запах сигарет, дезодоранта и тела, крепкие мускулы под ладонью - все это заводило.
- Пойдем со мной, а? – тяжело дыша, предложил Андрей.
Маврик все-таки вырвался из его объятий, отскочил и теперь с некоторым интересом и брезгливостью рассматривал Андрея.
- Ты что, рехнулся?
- Да ладно тебе… ломаться-то… Девка, что ль? – Андрей внезапно сменил тон на грубый. – Я тебе заплачу. Хорошо заплачу…
После секундной заминки Мавр ответил ему. Назвал сумму.
- И деньги вперед, пожалуйста…

***

Утром Андрей проснулся один, вспоминая, что же было вчера вечером…
Выпивка… Сергей, прикуривающий одну сигарету от другой… Нереальная названная им сумма. Жесткая фраза:
- Мне за запись платить надо.
Гибкое мускулистое тело в объятиях. Техничность, ритмичность, синхронность достижения наслаждения. Точная подстройка под его, Андрея, ритм. И – ледяной холод. Холодный огонь…
И – пощечина в ответ на вопрос:
- А скажи мне, а вот Валера…
Взбешенный Мавр был страшон. Он даже не дал Андрею договорить. Врезал со всей силы.
- Заткнись. Я блядь. Не смей даже упоминать…

“Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь,
Я знаю, я..."

18 октября Андрея поразила Любовь. Именно с большой буквы. И он крикнул на весь Интернет: “Кипелов – бог!”.
Страсть перебила даже умелые платные мавриковские ласки. После того феста Андрею стоило только позвонить и сказать: “Приезжай”, приготовив очередную сумму из Спонсорской заначки.
Сергей приезжал, первым делом забирал деньги, и…
Это был точный, выверенный секс, похожий на танец. Ни одной лишней эмоции, ни улыбки, ни постороннего слова. Физиология.
Если бы он хоть чуточку дал понять Андрею, что ему тоже в кайф. Но нет… Сергей достигал физической разрядки, доводил одновременно до разрядки Андрея, сразу же отстранялся, шел в ванную, потом на кухню – покурить, одевался, закидывал сумку на плечо - и исчезал…
А в октябре Андрея сразила любовь. Он смотрел на маленькую фигурку на сцене и желал только одного: прижать к себе… закрыть от всего мира… защитить… Невольно думалось – а вот как там у них – с Мавром? И для кого Валера ТАК поет эту самую “Никто”? От Валеркиной самоотдачи замирало сердце… Все на пределе… все, как в последний раз… И он снимал, снимал, спохватившись, что поздно начал.
А потом, после концерта, за сценой – уставший до предела, падающий с ног Кип, почти что в объятьях рыжей бляди. И нет дела до всего остального мира…
У Андрея тогда отшибло мозги. Бог весть знает как, но ему удалось добиться, чтобы Спонсоры разрешили вручить Валере какую-то официальную премию. Он не знал, на что он надеялся. И когда объявлял победителя в номинации, был счастлив от того, что мог произнести вслух: "Валерий Кипелов".
Впоследствие, просматривая запись, он почти плакал от недоуменной гримаски Валеры – “что я здесь делаю?”, настолько вся группа не вписывалась в это сборище. И вновь испытывал счастье, как в тот момент, когда Валера, спев две строчки, убил сборище наповал.


После церемонии он подошел к Валере, хотел пригласить, посидеть, отметить – но был аккуратно оттерт в сторону Лешкой и Славкой. Очень аккуратно, так, что Валера ничего не заметил.
- Знаешь, иди отсюда, - добрым голосом, не предвещавшим ничего хорошего, посоветовал Славка.
- Но я…я…
- Иди, иди, - Лешка, как всегда был немногословен.
- Да я, - в Андрее начинала закипать злость. – Я вам всем…
- Еще раз сказали – не трожь Кипа. Хуже будет, - добрые нотки из Славкиного голоса исчезли.
- Я вам всем припомню... – Лешка и Славка убедились, что Валера уже уходит под присмотром Мани, к которому присоединился Андрей, Лешка показал на прощание кулак, и вся компания исчезла.
Как же тогда Андрею было больно и обидно… И как ему хотелось сорваться вслед, позвать охрану, раскидать группу и увезти Валеру к себе. В роскошь и уют. И...

“Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет..
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Что, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше."


Громадный благотворительный тур Пилигрима по России. Бесплатные концерты в 40 городах. Деньги делают многое.
Голая рыжая блядь сидела на кухне, курила сигарету за сигаретой и, против обыкновения, была неприлично многословной:
- Наплюй на Пилигрим, потрать эти деньги на хорошее дело… Ведь ворованные же. Уговори своих Спонсоров – пусть будет один-единственный показ концерта по первому каналу… Это будет такой подарок к юбилею…
Андрей молчал.
- Я буду твой вечный должник, если захочешь…
- Ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет...
- Твои друзья… Или твои Спонсоры… имеют возможность…
Андрей опустил голову. Мои Спонсоры не собираются нести твою или его музыку в народ. Им достаточно контролировать вас. Я не сумею заставить их сделать это. А если буду настаивать, пойду напролом, найду людей на ТВ…. Это будет конец группы Пилигрим, смерть детской мечты о музыке, … Конец карьере… Вам что… Вы - музыканты, вам не привыкать спотыкаться, падать и все же карабкаться наверх… А я… Я – общественный деятель и бизнесмен... Я не сумею упасть на дно…
Сергей встал, подошел (сам! и впервые!) к Андрею, положил руки на плечи, прижался.
- Ну подумай, кто ты и кто он? А я… Я всегда буду твоим…, - и, чуть слышно, - рабом…
Андрей молчал. Потом отрицательно покачал головой.
- Нет. Это невозможно. Я не смогу сделать этого…
Сергей отстранился, смерил Андрея долгим презрительным взглядом.
- Тебе не надо было делать тату, - сказал Сергей, выскользнул в комнату, и через минуту хлопнула входная дверь.
На полке рядом с зеркалом осталась тонкая пачка купюр…

“Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я с полпути повернул обратно. С тех пор все тянутся передо мною кривые глухие окольные тропы…”


Нашел в сети, специально для местной публики =)

 Отправлено: 23.04.08 00:25. Заголовок: 1. Пачка "Marlboro"

Вечер опускался тяжелым покрывалом на город, накатывая на сердце. Я стоял и смотрел на угасающую жизнь андеграунда, которая возродится по новой, стоит солнцу выглянуть из-за черного засмоленного горизонта. На самом деле нет ничего светлого и романтичного в большом собрании бетона и асфальта, и я это чувствовал. Хотелось вырваться на свободу, что призрачной рукой махала мне и качала головой, давая понять, что непостижима мной, что не дадут боги принять то, что может отпустить, что позволит расправить поломанные и прижатые к спине крылья, что очистит душу и сердце от смольной зависимости.
Жизненная полоса завела явно не туда… Я это ощущал, я не мог просто этого объяснить. А может я раньше просто закрывал глаза? На улице вовсю гулял 2007 год, заметая желтыми листьями аллеи, готовясь уступить место «крысиным» дням. Мы недавно дописали новый альбом, мы готовились к юбилею… Вроде и жаловаться не на что. А все-таки напрягало и вело в омут, в заблуждение, в неприкрытые неискренние и лживые эмоции.
Это время великих перемен, это время выяснений отношений, это время проигрыша и признания, что стоило все изменить коренным образом еще четыре года назад. А я надеялся, что это просто тяжелый период, что все наладится, что ты перестанешь брюзжать и ныть, свирепствовать и авторитарничать. Мы всегда были на равных. Но в последнее время тебе не нравилось ничего из того, что я делал; ты отправлял на вечную смерть половину, если не больше, того материала, что я приносил.
Я просто забыл, как это засыпать на твоем плече; потерял ощущение твоих губ, рук, твоего тепла. Мы даже спали в разных комнатах, при чем я все чаще в студии, куда ты меня выгонял. Я терпел… Я все еще любил, не понимая, что это должно было случиться, что рано или поздно кто-то сломается, не примет этих правил, не захочет делить и делиться…
Почему я не ушел четыре года назад?

Я закурил, повернувшись к закату в профиль, размышляя о нашей последней стычке, когда ты довольно язвительным тоном заявил, что я по сути «никто». Для тебя… как оказалось в первую очередь… Я знал, что разговор не окончен, но не хотелось возвращаться к этой теме. Я просто внутренне просил тебя не поднимать пыль души, я был согласен и далее так жить, переступая через себя, мирясь с твоими принципами, только бы не слышать снова твоих насмешливых и презрительных слов…

Ты вошел, довольно ощутимо прижав меня своим «я», так что пришлось немного сжаться в комок, дабы защититься. Пару язвительных слов, пару комментариев и снова пунктиром по сердцу невыносимая боль. Ну почему все так? Почему?! Почему я не ушел четыре года назад?

Ты меня презираешь?.. Да… Чем же я заслужил?.. Идиот… Прошу не надо, не поднимай эту тему!..

Насмешка. Ядовитое замечание. Тон унижения. Боль.

Я отвернулся к окну, чтобы не видеть; я пытался абстрагироваться, чтобы не слышать; я пытался не дышать, чтобы остаться незамеченным. Ты рванул меня за руку, разворачивая к себе, давая понять, что не закончил. Что-то вспыхнуло внутри, полыхнуло ядом злобы и раздраженности, отравляя все живое, все святое, все то, что я пытался спасти. В моей левой руке легкой сталью мелькнул кухонный нож. Я потянул тебя на себя, выдыхая прямо в лицо мучительные слова…
Я же просил не трогать меня! Ну, зачем же ты?!

Сталь мягко нашла свою цель… По твоей спине скользнул страх, а в глазах мелькнуло неверие.
Как я мог?.. На тебя… тебя…
Скоп чувств. Моя боль. Твой страх. Раздражение. Непонимание. Безвозвратность. Невыносимость.

Ты мягко опустился на пол, из глаз выкатились две тонкие влажные полоски – отображение лезвия, рассекающие щеки кристаллом нежности. Любовь. Она читается в твоих глазах. Безвозвратность. И алая теплота на моих пальцах.

Твои слезы. Моя любовь. Твой страх. И бесконечность.

Вот и все. Я в клетке. Загнан. Сломлен. И нет выхода. Безвозвратность. Боль. И нет прощения.

А утром первое, что бросилось в глаза – ярко-красная пачка «Marlboro» в безвольно опущенной руке с порванной жизнью на багровом пятне безысходности…

 Отправлено: 23.04.08 00:26. Заголовок: 2. Мысли

Я бродил по городу, купаясь в сумерках. Домой не спешил, поскольку не видел смысла там находиться. Последнее время я старался приходить, как можно позже, когда ты уже спал, чтобы не сталкиваться. Мне хватало этой невыносимой нелепой мучительности на студии. Дописывался альбом, готовился юбилей... А мне не хотелось ничего... Я понимал, что пришел тот момент, когда все накалилось до такой критической точки, что менять либо спасать нашу жизнь было просто бесполезно. А все было намного прозаичнее. Ты терпел мой характер до последнего, готов был закрывать глаза на все, лишь бы вернуть, лишь бы возобновить. С каждым днем становилось только хуже.
Я понял, что был равнодушным, немного жестоким, невыносимым. Я не подпускал тебя к себе, а наша квартира все чаще пустовала – каждый возвращался в свой дом с камнем на душе.
Месяц назад мы решили, что начнем сначала, и опять заполнили собой, своей жизнью и своими эмоциями. Что-то даже получалось, возродилось. Ты снова начал улыбаться, ты снова начал творить. Правда, мне ничего не нравилось...

НЕПРАВДА!!! Солнышко, мне нравилось все, но...

Я любил тебя. Просто, боялся, что если ты будешь чувствовать мою преданность и отдачу, тебе станет скучно и ты уйдешь, а я так боялся тебя потерять. Ты же яркая личность, тебе постоянно нужно что-то новое, интересное. А я казался бы для тебя скучным. Ну что нового в преданной любви? Я любил тебя...

Солнце аккуратно опускалось, выхватывая редкие объекты последними лучиками. Я брел по городу, вспоминая нашу последнюю стычку, нашу последнюю ссору. Ты сначала просто смотрел в мои глаза, без эмоций, без пристрастий. Я кричал, высказывая наболевшее, правду и неправду, просто хотел показать, кто, как говорится, в доме хозяин. Ты смотрел на меня с грустью, с отчаяним и молчал. А после просто развернулся и вышел, нет, даже выбежал. Теперь я знаю, ты не хотел, чтобы я видел твои слезы... тебе было больно и причиной этой боли был я. Я теперь это понимаю... Когда последние лучи окутывают город, как мысли мой воспаленный мозг. Ты не звонил, ты как-будто исчез. И меня это дико раздражало. Я привык подчинения, а ты похоже вырос и решил вырваться из-под моей опеки. Меня это злило...

Я вернулся домой. Слабо уловимый запах сигаретного дыма. Я любил этот запах, когда-то... Мне нравилось смотреть на твои тонкие пальцы, когда ты чувственно держал сигарету. Но сейчас меня это раздражало. Я ворвался на кухню, сразу излив на тебя кучу недосказанного. Распирало на части, хотелось унизить, обжечь, опустить, заставить тебя почувствовать собственную ничтожность. Кричал... А ты все так же безнадежно смотрел в мои глаза, после просто отвернулся. Сигарета по-прежнему тлела в твоих пальцах.
Меня это взбесило. Я ненавидел твою покорность, я ненавидел твою мягкость, я презирал твою слабость... Я любил тебя! Что-то вспыхнуло в душе адским пламенем, обдав мысли и чувства смертельным огнем, уничтожив самое дорогое, что ты еще пытался спасти.
Что было потом?.. Какое-то странное смутное осознание обреченности... Твоя рука в моей, резкий разворот на себя...
Что же ты, сука?.. Не надо... Нет, ты выслушаешь!.. Я же просил...
Легкое лезвие пронзило сознание, стало тяжело дышать, по спине пробежал по-кошачьи страх, пролившись светом из глаз... Ты?.. меня?.. Зачем, солнышко? Я же люблю тебя!
Нелепость. Обреченность. Безысходность. Вечность.
Мягкое податливое тело, оседающее на пол. Я смотрел на себя, будто со стороны. И видел твои руки, твое лицо...
По щекам скользнул млечный путь, оставляя на бархате линию судьбы, которая оборвалась... твоими руками... по моей вине...

Но я же просто боялся, что тебе станет скучно, что ты уйдешь...

Последнее, что бросилось в глаза – ярко-красная пачка «Marlboro» на белоснежном подоконнике, как символ неизбежной вечности...

 Отправлено: 23.04.08 00:28. Заголовок: 3. Верни Им Небо

Серое небо плакало дождем.
Это ангелы поливали небесные сады. Те, что помоложе, те, что недавно таковыми стали, проходили первичное обучение, чтобы потом расправить свои крылья для защиты подопечного. Постарше просто наблюдали, экзаменировали, и распределяли, отправляя на нелегкое задание. У каждого была своя карма, каждый ангел получал ту работу, которую не смог выполнить в земной жизни, он переживал наново все то, чего не смог получить в человеческом обличии.
Так и появились в небесном пространстве двое серых ангелов. И разлился над их головами свет.
- Вам просто написано быть серыми… Но, вам дан шанс. Крылья получите сейчас, а белизну обретете, если выполните задание. Оно не из легких… Но и плата за это справедливая. Есть двое, их надо беречь, иначе без нашей помощи они погибнут. Вы можете вмешаться в любой ход их жизни, только если это не касается любви, поскольку она единственная ведет их. Убережете, будете с нами, нет – наказание неминуемо. Не загубите эти души, ибо ни один не станет после в наши ряды, мы не вырвем их из лап жестокой бесконечности.
И ангелы получили своих подопечных. Беспечные ангелы. Они следили и никогда не вмешивались, лишь единожды вмешались, не позволив одному уйти.

Утро на земле. И случилось просто нечто, отчего ангелы и поняли – не уследили, не вмешались, упустили. Нельзя было дарить им любовь! Одну, на двоих. Она уничтожила все, что следовало беречь. Самое земное чувство оказалось непомерно тяжелым и губящим.

- Грей, что делать? Они губят друг друга, они губят себя? – воскликнул один из них, прикрывая глаза ладошками, из-под которых побежало прозрачное отчаяние.
- Джинжер… Это, видно, мы виноваты… Что-то мы не уследили…
- Но, они же любили! Любили! И мы не вмешивались… Как же так?
- Джинжер, - Грей присел рядом и обнял второго за плечи, - мы что-то придумаем…

- Грей! – Джинжер влетел к нему явно чем-то взволнован. – там происходит что-то… что-то страшное… Мы должны вмешаться…
- Давай к ним…

Два серых ангела спустились в небольшую московскую квартиру, и присели на подоконник. Все происходило как будто в тумане, ангелы не поняли сути явления, что связывало их подопечных – любви. Она их спасала, она их погубила…
Два силуэта… Серые тени… Один курит… Другой… Злоба – она заполнила собой помещение… Какой-то неясный страх, а потом…

Блеск стали… мгновение… алая кровь… растерянность во взгляде… сердцебиение… вечность…
Слезы! На глазах Грея – его подопечный погиб; на глазах Джинжера – его оберегаемый запачкал руки, душу, жизнь; на глазах тех двоих – вечность неизбежна, чтобы ни было…
Огонь, обжигающий души; боль, разъедающая сердца; страх, разрывающий изнутри.
Может, когда-то они были счастливы; может, когда-то они любили; а сейчас алая кровь поставила яркую точку на белом полотне Судьбы.
Грей превратился в тень, по сути, молчал, осуждающе смотрел на Джинжера, будто не мог простить убийства своего хранимого.

Клетка… Стальная жизнь… Стальная смерть… Последнее, что оставалось знамением угасающей жизни, ярко-красная пачка сигарет, свидетельство неизбежности, приговор… к любви!

И раздался голос, и пролился свет…
Наказание за проигрыш неизбежно. Крылья… их не получить… их не вернуть. И никогда, никогда не стать белыми. Ничто не спасет, никто не поможет. Две погибшие души никогда не найдут приют, их не примет ни рай, ни ад; две пропащие души никогда не вернутся на небо, им суждено безответно любить, чувствовать, стать людьми без надежды на прощение.

«ВЕРНИ ИМ НЕБО…»

 Отправлено: 23.04.08 00:29. Заголовок: ...

В соавторстве с Xeni)))

Солнышко, мне тебя не хватает

Я подошел сзади, откинул волосы с шеи, мягко коснулся губами атласного отлива волосков на затылке:

- Малыш... Частое дыхание, вырывающееся как ветер сквозь щели окна

Обвил руками талию, прижался лбом, вдыхая аромат...капля нежности...миг тепла...

Возбуждение дало о себе знать моментально. Я аккуратно опустил твою ладонь на выпуклость брюк

Едва дыша...замирая...только ты...предвкушение плавится внутри и раскаленными каплями стекает в низ живота...

я прижался плотнее к твоей ладони... тихий шепот - да...

.рывком.. к тебе...вжимая...крепче...мой...Руки скользят по спине...Горячий язычок плотно прижимается к моему, сплетаясь с ним в игривом поединке...

горячий поцелуй... тихий полувсхлип-полустон... дрожь...
Футболка летит на пол

..В глазах напротив танцевал огонек - как будто темной ночью где-то вдалеке горит костер...Бог мой, Сережка...

- Я хочу тебя...

- Как...ты хочешь?

- Ты... - голос сорвался

-что...я? - Мысли спутались в клубок...Тянущее, жаркое, острое...

- Ты... хочу... тебя...

-Мой..шепчу я и раскаленное дыханье затейливыми рунами наполняет комнату...Любимый...

рывком твоя футболка летит на пол, губы скользнули по линии шеи

Сердце стучало - рвано, неровно, но на твоей частоте...невыносимо хотелось прижаться к соблазну твоих губ.

Я потянул тебя на себя, плвано опускаясь на пол.
- Возьми... - по телу скользнула новая волна предвкушения

Я что-то прохрипел...непонятное...нераздельное...Крепко сжимая руками твою поясницу, дергая к себе, подаваясь навстречу...Глухо вскрикнул, чувствуя как проникаю - сначала туго, а затем - так хорошо...

Я прогнулся по-кошачьи, вскрикнул, впиваясь в спину пальцами, чертя полосы...

..Каждое движение отзывается в теле, взрывает изнутри...дыхание сбивается так же часто, как ускоряюсь я...

Нет ничего, только безумный лавинный поток, жар и ломота, которая прогибает... которая насыщает... притягиваю к себе... сильнее, маленький
ты...твой вкус... распростертый подо мной изгиб твоего тела...Чаще ..сильнее...Разливается по всему телу как лава из кипящего вулкана...

рычание... стон... метание... и ожидание взрыва из которого когда-то родилась вселенная...

Последний вскрик...испарина, выступившая на телах... что-то прожигающее насквозь...я не верю собственному слуху...мои пряди падают на твои плечи

- Даа... - легкий стон, когда твои пальцы касаются моей плоти... руки перебирают завитушки... вдыхаю их запах, целую их шелк...

я откинулся, переводя дыхание...на губах горели следы безумных поцелуев...по телу разливалась истома...и легкость..

я обнял тебя, привлекая к себе.
- Я люблю тебя...

шепот признания - я тоже люблю тебя, Сережа… эхом повторяется в тишине.

 Отправлено: 25.04.08 20:39. Заголовок: Отголосок декабря

Хохочущий мальчик лет пяти споткнулся, растянувшись у моих ног.
- Не ушибся? - я помог подняться, отряхнул его курточку.
Бог не дал мне детей. Поэтому я люблю возиться с чужими.
- Рома, пойдем! - окликнул такой знакомый голос и я непроизвольно вздрогнул, услышав свое имя.
Лента лет свернулась в тоненький свиток.

Далекий декабрьский вечер. Вьюга за окном. Твое неожиданное признание. Мой шок - ведь ты никогда не тратил слов попусту, значит заявление сделано на полном серьезе. Я отшатнулся:
- Ты шутишь! Как ты можешь? Я нормальный!
- Я тоже - тихо ответил ты.
Я наговорил тебе много чего. И по-моему, много лишнего.
Ты молча слушал, сцепив пальцы, пока я исходил негодованием.
- Не подходи ко мне! - завершил я свою гневную тираду.
- Я понимаю - на спокойном лице ни раскаяния ни разочарования - словно человек долго готовился к чему-то и не удивился, получив результат.

Мы продолжали находиться в одной и той же компании, хотя все поражались переменам - бывшие неразлейвода не общались друг с другом.

Затем я женился. И даже позвал тебя на свадьбу. Во-первых - не пригласить было бы верхом неприличия, ведь мы тесно дружили многие годы, а во-вторых - я хотел показать тебе, что я нормальный мужчина в общепринятом понятии.
Ты пришел. И вполне искренне поднял за меня тост.

А затем - дурацкая история о том, как меня понесло рыбачить на ненадежный лед. Треск..холод воды...темень...
Первое, что я увидел, кашляя и отплевываясь - твое лицо. Сразу дошло, кто вытянул меня - что с воды, что с того света. Но возмутил меня другой факт - что именно ты делал мне искусственное дыхание, то есть прикоснулся ко мне - так как хотел.
- Ты что, совсем ох..ел?! - прошипел я, вытирая губы, забыв о том, что по сути, я обязан тебе жизнью.
- Дурак - прохлада твоего тона была равна температуре воды. - Извини, платка не было. И времени тоже...думать о таких мелочах...
Развязку беседы приблизила моя прибежавшая Катя, что кинулась сначала ко мне, а потом, убедившись,что я жив и цел, к тебе, чуть ли не целуя руки. Меня это покоробило.
Я был упрямым и вспыльчивым, а ты же всегда держал свои эмоции под контролем.

- Надо бы пригласить его в гости, что ли? А то неудобно как-то...
- Что неудобно? - огрызнулся я. - Неудобно на потолке спать.
- Как ты можешь... - Катя покачала головой и больше не поднимала эту тему.

Спустя какое-то время я немного очухался и поостыл. И нажал кнопку твоего звонка. Ты внимательно изучал меня, стоящего на пороге с пакетом.
- Я..это...ну..
- Проходи...
Большой пушистый кот громко мурлыкнул, вытираясь о твои ноги. Ты хлопнул по бедру и он запрыгнул на колени. Как-то я отдал тебе котенка из очередного выводка нашей кошки..незадолго до нашей...как бы это назвать...ссоры...
- Это он? - спросил я и что-то теплое осветило твое лицо изнутри:
- Он - ты почесал кота за ушком и он блаженно прищурился, ткнувшись мордочкой в твою ладонь.
Неловкость пропитывала воздух. Принесенная мной водка грелась на столе. А я, порядочный балабол, неоднократно выгребавший за свой подвешенный язык, растерял все речевые обороты.
- Спасибо - наконец выдавил я, поднимаясь.
- Будь...

Вскоре прошел слух, что ты обзавелся семейным статусом. Странно, что ты не позвал меня на торжество. Жизненные дороги развели нас окончательно.

А еще спустя пару лет я узнал, что у тебя родился мальчик и что вы разошлись, что ты переехал жить к родителям и являешься образцовым сыном, что самая большая твоя радость, когда ты видишься со своим малышом. Единственное, чего я не знал - что ты назвал его моим именем...

Я медленно поднимался с корточек, не отпуская пойманного взгляда. Я узнавал тебя - прежнего. Ты постоянен в своих чувствах. Я прочел это сейчас по выражению лица - такому же, как в тот вечер в середине декабря, когда ты вымолвил три простых слова. Но ты их не повторишь. Ты не повторяешь однажды произнесенного. Ты не скажешь мне, только мне: "Рома, пойдем!". Я не попрошу - я упрям и меня давит давняя вина перед тобой. Ты не позовешь - ты горд и раз обжегшись, предпочтешь дуть на воду.
На одну долгую секунду подушечки твоих пальцев задели тыльную сторону кисти...

Я смотрел вслед.
И отчаянно хотел быть на месте маленького мальчика, что держался за большой палец твоей руки...

 Отправлено: 26.04.08 18:44. Заголовок: Жажда

Темень улицы. Покров вечера изолирует меня, когда я, как осторожный зверь, прокрадываюсь к твоей машине.
Тонкие сильные пальцы толкают дверь в мою сторону. Кивок, цепкий сканер - с головы до ног. Тонированное стекло надежно скрывает наш приветственный поцелуй - глубокий, нетерпеливый, лишающий меня защитного слоя, привычной силы.

Что тянет повторять меня сие раз за разом?
Что манит меня очарованьем яркого света – как мотылька?
Что привлекает меня быть твоим любовником?
И сгорать без остатка?

Мы охраняем нашу связь от вмешательства извне. От света дня. От огласки.
Не сговариваясь. Единогласно.

Я отравлен тобой, пропитан как губка - насквозь.
Ты введен - подкожно, внутривенно, внутримышечно.

Ты крепко держишь меня на коротком поводке – сексуальной зависимости.

Каждая встреча не похожа на предыдущую. Ты неповторим в своих причудах. Ты разнообразен в своих выдумках. Ты неистощим, когда мне кажется будто я познал все.

А что меня ожидает сегодня? Какая новая фантазия взорвет меня изнутри, словно бомба с часовым механизмом – незаметно заложенная, настроенная на нужное время?

Рука сжимает мое бедро. Вторая удобно разместилась на руле. Твое лицо невозмутимо.

Ты следишь за дорогой, а пальцы одна за одной высвобождают пуговицы из петель.

Ты наверняка свернешь с дороги, чтоб дать выход своему пылу. Ну? Почему не съезжаешь? Почему не глушишь мотор?

Рывок к обочине. Резкая остановка. Я до боли сильно замкнут в твоих объятьях. Ладонь проходится по паху. Неожиданно отпускаешь, выруливаешь в общий поток. Я едва не срываюсь на крик от нереализованного.

Ты улыбаешься. Так знакомо. Уголочком. Я уравновешиваю сбитое дыхание.

Порог. Рубашка с шелковым вздохом укладывается на пол. Вскоре ей составляют компанию мой ремень и джинсы.

Струи душа. Ароматный гель. Твои руки. Игра по правилам.

Что ты сделаешь? Развернешь меня к стене, упирая в кафель плиток? Заставишь прогнуться, упиваясь эхом моих стонов?
Нет. Ты нетороплив. Я заведен.

Разряд между двумя участками мокрой кожи. Втянутая в тепло рта нижняя губа. Легкий укус.

Нажим указательного пальца на нос - будто на кнопку для старта.
Я - порох. Высеки же искру!

Нет. Ты уходишь. Обернутый полотенцем, с алмазной росой невысохших капель воды.

Я же не вытираюсь. И не одеваюсь.

А ты, словно не замечая моей наготы, протягиваешь мне бокал с белым вином.

Ладонь на средину груди. Опрокидывание на спину. Изумленный вскрик - холод жидкости выплеснут на кожу. И горячий наждачок языка - вослед.

Разгадал. Хочешь, чтоб я попросил сам?

- Нет - шиплю я. И это слово звучит все тише, пока не превращается в свою противоположность.

Я раздвигаю ноги. Словно бл..ь. Но никакая шлюха не будет столь ярко имитировать то, что я делаю абсолютно искренне.
- Сразу...сразу - прошу я.
Мне нравится резкость болевого шока в начале. И нарастающий вкус удовольствия, когда минует острый спазм.

Хочу. И захлебываюсь собственными стонами. Кричу. И захлебываюсь собственными криками. Что между нами? Страсть? Похоть? Или еще не придумано определение неопределенному?

Ты любишь наблюдать за мной - как я двигаюсь, одеваюсь, ем, пью - периодически увлажняя вехнюю губу кончиком языка.
И рабовладельческий, безумно чувственный жест, когда приподнимаешь мой подбородок, поглядывая из-под ресниц на мой приоткрывшийся рот.

Об этой стороне, обратной стороне моего "я", не знает никто. Никто не видит моего истинного лица, когда я, кусая губы, извиваясь под тобой, украшаю твою спину полосами, закатывая глаза, комкая постель.
Когда я могу быть собой. Когда принимаю. Когда кричу.

Я создан для тебя. Я создан тобой.

Два силуета в проеме.
Недосказанность.
Секундное соединение.

- Я позвоню...
- Буду ждать...

Я буду ждать, когда бархат голоса мурлыкнет под вечер:
- Ты?
- Да.
- Я жду.

Я - хочу.

Наверное, в этом есть моя настоящая сущность.
Жажда.
Жажда тебя. Подчинения. Секса.

И я не желаю иного.
Кроме минуты, когда ты снова сорвешь с меня маску холода и отчуждения.

 Отправлено: 28.04.08 11:11. Заголовок: «…а ведь тебе просто..

«…а ведь тебе просто нравится нравиться.
Смеются. Ищут тайный смысл. На самом деле, все просто. Дар есть дар. Собираешь вокруг себя мотыльков, летящих на яркое пламя. Некоторые вырастают, становясь еще краше, еще талантливее и оставляют тебя, улетая к более яркому, неизведанному свету…
Ты любишь, когда тебя хвалят, хотя делаешь вид, что это не так. Ты отзывчивый. И еще, тебе нравится, когда тебе говорят «спасибо». Или «молодец, так держать!». Кто-то скажет, что ты продаешься за ярлык «хорошего парня», но мне кажется, это не правда.
Они не думают, что и тебе может быть больно оттого, что они отзываются плохо о том, что тебе дорого, и, что твоя веселость и разухабистость на самом деле не более чем ширма, стена, за которой ты прячешься. Я знаю, ты предпочтешь сделать все сам, чем позволишь «самоутверждаться за твой счет». Ты такой. Ты добрый, как бы ты не хотел казаться злым. Ты приходишь на помощь людям. Ты очень хочешь быть нужным. И ты Нужен. Нужен по-настоящему. Ты умеешь быть верным. Ты умеешь дорожить тем, что ты имеешь, именно поэтому на тебя так часто нападают с упреками «ты сломал мне жизнь! (карьеру, судьбу, мечту)…». У тебя странная логика. Некоторые думают, что ты тиран и деспот. Но если честно, мне наплевать.
Ты никогда не уступишь мне лидерство. И все будет так, как ты скажешь. Ты все делаешь правильно. Играя по своим правилам, ты просто уходишь, когда понимаешь, что выиграть войну нельзя…Я бы хотел..»
Валерий не дописал письма, в комнату зашел Сергей. Он старался держаться так, как будто уже опустил всех ниже плинтуса. Знакомая тусовка немного напрягала его. Он не любил быть на вторых ролях, тем более присутствие Этого…
Сергей мысленно сосчитал до пяти, и поздоровался со всеми. Валера привстал, подавая ему руку, тот скривился в улыбке, пришлось ответить…
Потом Сергей уже мало что помнил. Довольно сильно горела щека, и скулу как-то ни то саднило, ни то тянуло. Проснулся он не у себя дома, что, в общем, было и не удивительно. Дом больше походил на дачный. Первые лучи солнца показали неутешительную картину оставшуюся от вчерашнего, судя по всему, очень бурного вечера.
Сергею не хотелось далее озирать окрестности, потому он с головой укутался в одеяло и пригревшись было задремал… однако его насторожило наличие еще одного тела рядом.
Он осторожно заглянул под одеяло, но предпочел тут же вернуть его в исходное положение. Сергей не мог поверить своим глазам. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Свернувшись и сладко посапывая рядом спал Кипелов Валерий Александрович. Его плечи были поцарапаны. Сергей понял, что его лицо тоже явно пострадало в схватке при невыясненных обстоятельствах, однако, судя по пикантному соседству лучше бы их совсем не выяснять. И лучше смотаться отсюда подобру-поздорову до выяснения всех обстоятельств…
Сергей попробовал выбраться, но запнулся и чуть было не упал кровати, увлекая за собой спящего вокалиста. Несмотря на известное нездоровье Маврину удалось не допустить их обоюдного падения на пол.
- Что происходит? – полюбопытствовал Валерий, открыв глаза, - Сергей, что ты делаешь в моей постели? Я конечно, понимаю, что мы вроде как помирились, но не да такой же степени.
- Что ты имеешь ввиду – прошипел Рыжий Бес…
- Ничего.. – наивно ответил Кипелов, и вдруг расплылся в широкой довольной… нет, даже самодовольной лыбе… а потом так и вообще заржал аки конь.
- Чего смешного? – начинал злиться Маврин. Вот еще будут тут всякие вокалисты, причем не его группы нагло ржать над ним.
Причиной же бурного веселья Валерия стала надпись, сделанная маркером на лбу Сергея Константиновича, а гласила она примерно следующее: «Собственность В.К.». Наверное, вокалист одноименной группы имени себя любимого смеялся бы гораздо громче, если бы увидел прочую нательную живопись, включая собственный автограф на бедре несчастного гитариста, однако он этого не видел, но и надписи «Приватизировано» на груди было достаточно.
*а вы думали тут будут сопли по тарелке?* – прим.авт.
- Да так… вот думаю… что же это мы такое вчера пили…
Сергей завис. Он попытался вспомнить, а действительно, что же это он такое выпил, принял или ввел каким-то подозрительным путем, что оказался непонятно где, да еще и с Кипеловым в одной постели.
Валера потянулся…
- Ужас, прямо страшные сны сбываются…
- Я тебе покажу страшные сны! – с ненавистным взглядом и утробным рычанием налетел на него Сергей. Но ноги его путались в пододеяльнике и он отчаянно молотя руками по воздуху шмякнулся рядом с ненавидимым вокалистом и тихонько вскрикнул от боли.
- Сереж… ну что ты… - Лерыч подвинулся поближе к расписанному во всех смыслах гитаристу, - ну выпили лишнего ну пошалили как дети… чего теперь расстраиваться?
- Сволочь! Ты всегда типо в белом, а все остальные в коричневом..
Кипелов осторожно выпутал Рыжего из плена постельного белья.
Сергей было собирался с новыми силами наброситься на обладателя золотого голоса российского металла, но передумал. Рука предательски ныла, да и вообще не стоило оно того… а вот по роже съездить… Рыжий размахнулся, но не удержался на трясущихся с утра коленях и снова упал, на этот раз весь его героический вес пришлось выдержать непосредственно Кипелову.
- Ну вот, что ты творишь? – руки как-то сами собой умостились вокруг талии гитариста… - что ты и кому хочешь сейчас доказать? Что я разрисовал тебя маркером? Что я сука и сволочь? Первого я все равно не помню, а второго не отрицаю, - ладонь Кипелова несколько раз прошлась вдоль спинки, и от этого щекотные мурашки забегали по телу гитариста.
- Отвали, - беззлобно прошипел он, вовсе не собираясь поддаваться куда-либо дальше рыпаться.
- Обязательно… попозже... – Валера прижал к себе Рыжего Беса так, что у него не хватило ни мужества, ни размаха для сопротивлений, - иди сюда… давай лучше попробуем понять как все это получилось, а потом я ототру все свои автографы…
- Ты хочешь сказать, он не единсвенный? – попытался дернуться Рыжий.
- Возможно, - загадочно улыбнулся Валера… ну не дергайся, ну что ты?... он подмял Сергея под себя, жадно проводя руками по телу… он вспомнил все… и от этого было стыдно и радостно.
И Рыжик стонущий… просящий еще… и саднящие кровоподтеки на плечах… не останавливайся… и вот теперь без допинга…
- Хочу тебя…
- Отвали! Ты что совсем обалдел! Я не пидор сраный! – а тело послушно гнулось под настойчивыми ладонями…, - убери оттуда руку! Прекрати! Кипелов мать твою! Отпусти! – лихорадочно бегающие зрачки.., - не надо… на губах протестующее – Нет, а в глазах, торжественное – Да!
…
- Скотина! – град упреков в спину, - это надо было такое написать! Я не твоя собственность понял! – лихорадочные попытки смыть с себя все эти надписи.
Валера нашел спиртовой лосьон… пара движений избавили лоб Сергея от «клейма собственности» а грудь от «незаконной приватизации». - Негодяй! Как ты мог! Ненавижу тебя! - Страстный поцелуй, инициатором которого является Маврин. И тут же лаконичное: «-Сволочь!».

 Отправлено: 03.05.08 00:24. Заголовок: Message

Писк мобильного в кармане куртки...озябшие руки... непослушные пальцы... тяжелый дым сигареты... Message... ледянящее душу волнение...
"Приезжай" и больше ничего... приказ... просьба... и руки начинают дрожать еще больше...

длинные коридоры метро... шумные поезда... толпа...и странное, присущее только ему, одиночество... надо долго привыкать к окружающей среде, чтобы научиться быть одиноким... и он умел... на это ушло 30 лет... зато последние четыре года и стали результатом этих умений...

серые улицы...бесконечный поток автомобилей...и знакомый до боли дом...

второй этаж...сырой подъезд...склизкие перила...стойкий запах котов и бомжей...

здесь жило счатье... и замерло на нулевой отметке четыре года назад...

Сергею казалось, что он расплачивается за чужие грехи... время застыло в неопределенном пространстве и не имело значения... по крайней мере для него...

пальцы робко ложатся на кнопку звонка, и жесткая трель разрывает сердце... скрип двери... полумрак коридора... знакомая и одновременно чужая фигура...

Сергей поднимает глаза со светящейся в них надеждой... но лишь отрицательное покачивание головой...
- проходи...

Сергей заходит в комнату... предательски дрожат пальцы...

а дальше... заученные движения...механика... до боли отточенное... шелест падающей одежды... унизительная позиция... закушенная губа...

все заканчивается быстро, но для него - вечность... он буквально шепчет молитвы, взывая к небу...

- сегодня не уходи... - родной голос вырывает из оцепенения, - ... поговорить хочу...

- о чем? - Сергей склоняет голову, накидывая на плечи рубашку...

- о нем...

крепкий чай... сигарета... дымовая завеса... полные слез карие глаза...

- он снился мне... сегодня! он просил тебя простить... он даже там продолжает тебя любить...

смятая пачка...хрусталь чувств... писк мобильного... Message...

как тогда... четыре года назад...


писк мобильного телефона... Message... "на студии не появлюсь... приезжай ко мне..." и он бросает все, он летит на крыльях любви через весь город... хрупкие объятия... вечность бы так... счастье, которое страшно потерять...

сладкий поцелуй... нарастающее желание... сплетение тел... агония любви... вспышка... и родилась вселенная... хрупкие объятия... и время... палач Судьбы... вперед зовет город... общество... жизнь...

украденный поцелуй у подъезда... в тени винограда... нежное касание кончиками пальцев щеки... их бархат...и резкий вскрик...
- вы? ты? я знал...

попытка перехвата... попытка разговора... нежелание...неверие... обида...

маленький ад... на троих...

- я требую, чтобы вы растались! слышишь? оставь его в покое!

полные слез карие глаза... дрожащие пальцы... сигареты... кофе...


- он же сделал это из-за любви к тебе...
- я не просил меня любить... - Сергей расстегивает верхнюю пуговицу рубашки
хлипкая пощечина... полные слез карие глаза...
- не смей так говорить...

утро... писк телефона... Message... "приезжай"... дорога... подъезд... склизкие перила...

шорох одежды... унизительная позиция...
- я не убивал его... но терплю все это четыре года... мы же любили...

полные слез карие глаза... обжигающая пощечина...
- это твой крест... твое наказание... твоя кара...

он жил призраком в тумане собственного подсознания... день за днем колесо судьбы вело отлаженную игру... днем - жизнь; вечером - маленькая смерть... ради того, чье сердечко остановилось в полете с моста и разбилось о водную гладь...

а все потому, что любви Сергея не хватило на двоих...

Message... "приежай"

- не надо, - рука останавливает привычный ритуал. - ты свободен... он очень просил...

полные слез карие глаза... Message... "я люблю тебя..."

 Отправлено: 06.05.08 13:13. Заголовок: Двое немолодых мужчи..

Двое немолодых мужчин сидят на кухне. По-моему на полу. Сидят на полу, потому что боятся. А на кухне, потому, что свет отключили.
Один из них я, тот, что правее. На полу стоит свеча. Ее пламени едва хватает, чтобы осветить метра три вокруг. Тьма сгущается, аж оторопь берет. В такие моменты как-то мучительно не хватает бывших жен, детей, внуков и даже кошки.
- Сереж…
- А?
- Серёеееж…
- Чего?
- Не хочешь вены себе порезать? Или того… ну вот из окна выпрыгнуть?
- Мне что делать нечего? Ты совсем, что ли с катушек съехал, старый?
- Ну… хотя бы вот меня ножом порезать?
- Ты что мазохист? – спрашивает он с явным безразличием к проблеме.
- Нет.
- Я не понял.
- Ну, романтично же…
- А, ну, конечно, романтики полные штаны. И что я потом с тобой делать буду? Или типо если сдохну?
- Ну… я плакать буду.
- Очень бля романтично, один валяется в луже крови, другой рыдает, заламывая руки, «Московский Пролетарий» вместе с «Новыми Сплетнями» будут счастливы. Представляю себе заголовки: «Они скрывали это 17 лет». Или «Русские страсти в мире Хэви Мётел». Просто такая романтика, аж пипец!
- Какой ты не романтичный и вообще бука! – показываю язык, все равно не увидит. – Нет бы там… цветы, конфеты, обещания, которые ты не собираешься выполнять, на колено бы встал того, речь толкнул… а то блин…
- Да… я, кажется, знаю, что такое старческий маразм… мне с моим артритом только на колени, ага и серенаду тебе не спеть? У соседей все кошки тут же займутся суицидом и кактусы скрутятся в трубочку…
- Да ну тебя… нет бы вот взял гитару…
- … а кто говорит, что эта зудящая тягомотина его уже задолбала?
- …нет, ну сыграл бы «луч солнца золотого»!
- Электричества нет, - резюмировал он.
- Вот всегда ты найдешь какие-то отмазки!
Сергей просто не нашелся что ответить и по этому замолчал. Вяло тикали часы с кукушкой, каждый час отбивая дробь…
- Думаешь, скоро свет дадут? – спросил я робко.
- Хрен его знает…
- А вдруг того, вампиры полезут?
- Вампиров не бывает…
- Ага, не бывает! А вот, кто по-твоему Хорька укусил, что он такой бешеный стал? По сцене носится, как раненный куда-то, хаером пол подметает!
- Не знаю, но не вампир это точно.
- А кто? Может зомби?
- Сколько раз тебе говорил – не смотри боевики на ночь!
- Ну Серееееежа! Ты меня вообще не слушаешь!
- Только этим и занимаюсь…
- Бдю!
- Сам такой…

Вялое переругивание. Не принесло существенного облегчения. Однако скоро усталость взяла свое. Сергей устроился на моем плече. Я прикорнул поближе к холодильнику. Оно и понятно, война-войной а обед по распорядку!
…

- Вот бля пиздец предки опять набухались…
- Смотри, в кухне спят…
- Стыдно жить с такими родителями… - сокрушался Саша, прикрывая дверь на кухню, - ладно пошли в комнату, монстров погоняем.
- Слушай у них там типо свечка, может они духов взывали?
- Да бля, духов унитаза… а потом будут прикидываться цивилами и нас воспитывать…
- Да ладно те… тащи фотоаппарат…

 Отправлено: 15.05.08 13:47. Заголовок: Xeni ) в догонку к б..

Xeni ) в догонку к бреду =)

Сергей потряс своей головой с боку на бок двадцать семь с половиной раз аккомпанируя вкрадчивой гитарой семи с половиной струн. Вид его был довольно таки роскошно беспорядочен, он понимал, что пора бы отправиться на концерт, довольно репетиций. Его часы не врали было без четверти пять. Концерт начинался в шесть часов вечера, следовательно, время еще было. До клуба, в котором они должны были играть было в общем совсем недалеко… квартала четыре… что-то заставило Рыжего отказаться от поездки на машине, хотя это и могло быть чревато, но тем не менее, он устремился вниз по лихо отглаженной улице, залитой июльским солнцем. Какое-то погружённое в себя существо проморосило мимо. Сергей не смог бы идентифицировать его по половому признаку… «вот ведь молодежь!», - с досадой подумал он…
Гитарист всегда чувствовал себя одиноко, пробиваясь через эту толпу чуждо чуждых чужаков совершенно заполонивших улицу в эти погожие дни.
«Интересно имеет ли слово «заполонить» какое-нибудь отношение к полонию? - вяло подумал он, подгребая ближе к подземному переходу. Такой погожий денек… люди наверное сейчас работают.. или смотрят телевизор, или вообще пиво пьют, а я иду как дурак с гитарой…».
Неожиданно, хотя, наверное, «неожиданно» - это ложь. В общем, на его пути как из-под земли появился человек, видеть которого он бы и в другой день был бы против, а уж в день концерта тем более. «Ну, все, быть беде» - обреченно подумал Сергей.
- Добрый день, - поздоровался Валерий Кипелов.
- Добрый, - ответил гитарист, протягивая руку для пожатия, а сам подумал, - «теперь точно проблем не оберешься».
- Что это ты пеший сегодня?
- Да вот решил пройтись… мы здесь недалеко играем сегодня…
- Как интересно, - сощурился Кипелов, - а можно ли мне взглянуть…
Это уравнение не имело другого решения. Это было очевидно. Когда-то давным-давно в самом начале времен Сергей был определенной константой. Он состоял из трех неизменных элементов, и никуда не спешил. Валерий появился в уравнении почти случайно, и то за скобками. Икс никогда не стремился к его надменной А или V… Сергей не очень волновался по этому поводу. Потом Кипелов вообще был вынесен за скобки, но так как Сергей отказался от участия в пропорции его вообще перенесли за нижнюю планку сделав знаменателем. Что ж и оттуда он мог спокойно наблюдать за всем происходящем. Он был неизменен и это вполне устраивало его. Устраивало, пока неизвестный шальнолог, не применил приемы накренизма и он вместе с бывшим вокалистом образовал вполне себе равную пропорцию, а позже и вовсе дробь!
Как это может быть!
Сергей негодовал. Он даже согласен был произвести вычитание, или стать за скобки… но… накренизм не позволял им окончательно сделаться раздробленными… а потом уж совсем что-то случилось с миром. Сергей понял, что больше не представляет собой неизменную величину, а представляет величину очень даже изменную, и вообще он больше не бессмертная формула, а все-таки человек и зовут его Сережа, и вообще пора идти в школу, а алгебру он так и не выучил…


Он горестно пожал плечами, приглашая Кипелова следовать за ним.
- Что ты думаешь о конъюнктурах развития современных музыкальных рынков? – живо поинтересовался вокалист.
«Я думаю, что тебя давно пора вынести за скобки», - подумал Маврин, но вслух ничего не сказал.
- Ты такой не разговорчивый сегодня, что-то видимо случилось, может быть тебе неприятно мое присутствие, и ты предпочел бы, чтобы я моросил себе мимо?
Сергей неопределенно кивнул. Вкрадчивая гитара семи с половиной струн давала о себе знать. Сакраментально глуша любые попытки капитуляции.
- Ты так и будешь молчать?
«Как хочется тебя проинтегрировать иногда, чтобы получить одну целую и шесть десятых…».
- Не….. знаю….., - протянул он, делая чудовищные паузы между словами… при большем содержании пыльцы в воздухе, они непременно превратились бы в какие-нибудь самые завалящиеся чудовища. Сергей половиной восьмой недорожденной струны чувствовал чем закончиться все это…. Он начинал заводиться как часовой механизм какой-нибудь самопальной террористической ракеты, направленной на Уран.
- Тебе так предательски непоправимо жаль, что мне пришлось стать числителем в том уравнении?
- m никогда не стремилась к некоему неопределенному коэффициенту мнимой полезности k, ты не думал об этом?
- Какое теперь это имеет значение?
- Никакого…
- Люди бешенные создания, исторгнутые их собственным вогнутым миром непонятно куда.
- По-твоему выходит мы обитаем в «непонятно где»?
- Это тоже не имеет значения…

Они доморосили до клуба. Сергей вскарабкался на отвесную сцену.
- Ты останешься в зале, или создашь очередную Химеру?
- Пожалуй ограничусь парой бокалов темного эля…
- Надеюсь, ты помнишь, что в чашке должно оставаться немного старого чая… а кусочек сахара обязательно должен напитаться силами своего предшественника?
- Естественно…

Сергей готов был поклясться, что Лера ни черта не помнил… так вот откуда взялось это проклятое L! В кармане гитарист нашарил 06 кеепок сильно удивившись, он думал, что они уже достаточно созрели, чтобы выглядеть достойно – имялбур. Все Кипелов виноват, как же иначе?
Скоро к Сергею присоединилась вся его извлеченная с корнем из дома команда. Они играли стандартный сет. Ничего кроме многочленных выражений.

Извлечь можно корень
Пусть даже ты минус
Попробуй еще раз
И лайнер на взлет!
Твоя турбулентность
Четыре значенья
Ты будешь фракталом
О, мой звездочет!

Новые стихи на старые композиции синтезировала Иррация. Как ни странно они имели некоторый успех. Но теории вероятности, шансы были равны квадратному корню из минус трех, но Сергей был готов к такому обороту событий и изначально подставил минус A… наверное этого делать не следовало. Иногда его преследовало чувство вины, но он вовремя успевал закрывать последнюю скобку.
Он никому не сказал, что на этот раз Кипелов пришел взглянуть на новые уравнения кристаллизированных колекул. Да и зачем молодежи забивать себе этим головы? Их вычислительный функции нисколько не пострадают от этого не знания. Кроме того, пользуясь теорией шансов они все равно рано или поздно… но уж лучше, чтобы они просчитывали посетителей на следующее неделе…

После искрометного откровения с мегаматической вкрадчивой гитарой семи с половиной струн толпа ревела в экстазе, требуя продолжения моросящей реальности, находящейся под запретом вот уже долгие годы. Валерий Кипелов не сдержался, выпуская Химеру, взорвавшуюся отчетливыми уравнениями, стройными как x и y в своей первозданной структуре.
И это было тематично, и даже Сергей не расстроился, увидев разлетающиеся искры…

- Ты знаешь, - говорил он, после, отправляясь в дождливый путь на исторический минимум, - это было даже здорово!
- Пойдем пешком?
- Это сегодня концептуальное средство передвижения.
- Ты больше не будешь выносить меня за скобки?
- Сегодня нет, я доволен… и, наверное, сам был тем еще знаменателем…
Кипелов немного накренился…
- Ты же не считаешь меня приверженцем шальнологии?
- Не знаю… в сущности, это не имеет никакого значения… особенно в этот залуненный вечер, не так ли?
- Ты прав…
- Ты не согласишься проморосить в общую дробь?
- Нет, я буду весьма не против…

Благо обиталище Кипелова было ближе, чем можно было себе моросить до дроби Маврина. Они втолкнулись в одиноко стоящее выражение, содержащие лишь одну n за скобками, впрочем, благодаря пририсованному каким-то фанатом +1, стремящуюся к бесконечности.
Быть на n+1 впереди!
- Все так глупо вышло…
- Еще бы…
Сергей провел ладонью по шершавой щеке Валеры…
- Сегодня я понял откуда взялась та самая L…
- Да это был я, сперва сокращенный, потом заново возведенный в степень…
- Безумно!
- По-другому не бывает….
Их поцелуй закрыл скобки после знака равно…

 Отправлено: 20.05.08 15:02. Заголовок: мозги на вынос!

Луна по-прежнему не упускала его из виду. Серебряная цепочка на шее не давала дышать, сжимая горло нечеловеческой хваткой. Казалось, теперь все было кончено. Он упал на колени… иглы ельника впивались в ладони. Нарастающий гул, похожий на тот, который слышишь проходя под высоковольтными линиями, захлестывал остатки сознания. Надо было только найти что-то… что-то стабильное… смотреть… да… это был кажется какой-то камень… пригорок? Черт его знает… слишком поздно…
Пандемия неизвестного вируса захлестнула весь мир.
Все, что было значимо еще вчера – сегодня утратило всякий смысл.
В системе произошел сбой.
Он чувствовал, как все вокруг пропиталось хаосом.
Это все равно, как если бы надавить на дисплей калькулятора пальцем. Ничего не возможно понять. Совсем ничего не возможно прочесть. Слишком много информации. Она слишком запутана.
Вот так.
Никаких тебе гниющих трупов и рыщущих зомби.
Просто перенасыщение информацией.
Цепная реакция.
И он очередная жертва.
Голоса в его сознании. Острая боль… нечем дышать…
СМИ вне закона. Но инфицированные как наркоманы. Они не понимают, но они ищут информацию. Крупицы. Хотя бы одну новость. Нелегальные газеты. Те, кто еще в состоянии, или думает что он в состоянии мыслить пытаются наживаться на других, на тех, кто мыслить не в состоянии.
Вот так наступило будущее. 2010 год. Май.
Вообще-то с тем же успехом это мог быть апрель 2009… никто не был уверен. Вообще ни в чем нельзя теперь быть уверенным.
Он лежал на земле пытаясь вспомнить свое имя.
Боль ушла, оставив за собой открытую дверь отчаянья и тоски, как всегда.
Куда я иду?...
Кто я?
Что со мной происходит?
Жив ли я еще?
Стоит ли продолжать?...
…продолжать что? …
Он чувствовал себя потерянным. На то, чтобы подняться на ноги, не было сил. Он смотрел вверх, в небо, на облака, быстро сменяющие друг друга, рваные, пепельно-серые в лунном свете… казалось все, что осталось неизменным это луна и ее неровный свет, похожий на лампу в его подъезде… где теперь его дом? Дом ли его теперь где-то?
Дымные отрывки полу фраз, заблудившиеся в сознании табачной пеленой, искорками звезд. Перевернутое небо. Звезды под ногами. Ступая по куполу хрупкого стекла он движется в сторону города. Далекие огни как обещание, приближающиеся огни – как исполнение обещания. Сомнительного проблеска сознания.
Куда я иду?...
Кто я?
Что со мной происходит?
Жив ли я еще?
Стоит ли продолжать?...
…продолжать что? …

Падающий самолет. Две сотни погибших. Санитары с остекленевшими глазами. На месте падения. Сталкивающиеся машины. Мешанина. Смерть. Паутина. Забвения.
Никому нет никакого дела. Попытка добыть новую информацию, чтобы перепродать. Но ее уже никто не в силах воспринять.
Красный Land Rover чуть не окончил его историю в самом начале. Он недоуменно развел руками. Он не понял что это было, и чем это знакомство могло бы ему угрожать. Перевернутое небо. Осколки звезд в зеркале воды под ногами. Он присел рядом, разглядывая… такие красивые звезды. Частности. Маленькие. Реальные или выдуманные осколки. Он любовался звездами. Никто не видит неба… даже под своими собственными ногами. Не имело значения кто он и откуда. Теперь все были никем. Коллективный разум, который был разукомплектован… или наоборот только-только начал выстраивать новые связи.
…
Новая вспышка боли…
Как горит рука… что это было?

Белый потолок… обшарпанные стены. Неровный свет фонаря. Пожилой мужчина, склонившийся над ним, избегающий его прямого взгляда. Ощущение, что во рту вязкая пыль… он пытается что-то сказать… но не может… потом все же… выплюнутые слова.
- Как… я… здесь оказался?
- Тебе лучше?
Он принял верный сигнал.
- Горит… рука…
- Это инъекция.
- Зачем?
- Ты полностью потерял контроль.
Память медленно, неохотно собирала битые кластеры воедино.
Вчерашний день.
Нежелание сидеть взаперти.
- Пандемия накроет всех. Это болезнь самой земли. Какого черта!
- Какого черта ты делаешь!?
- Я ухожу!,.. – это сказал он? Или ему это показалось, - лекарства только продлевают агонию! Скоро мы и часа без него не сможем протянуть!
- Постой!
- Оставь меня! – выстрел в воздух.

Какой теперь год? Сколько времени? Как его зовут?
Медленно из глубины темного колодца всплывали ответы на эти простые вопросы.
- Черт… - прошептал он, - ты сделал инъекцию…
- У меня не было выбора…
- Лучше б я сдох…
- Мы найдем выход…
- Твою мать, Валера, ты говорил мне это еще три недели назад! Мы просто как наркоманы, забиваемся в дыры с наступлением сумерек. Все опасно, все вредно… может лучше просто сдохнуть! Или поддаться этому коллективному бессознательному?
- Ты делаешь это уже в третий раз, и что же?
На это Сергею было нечего сказать. Он закрыл глаза, и почти сразу же заснул.
Ему снился тягучий тяжелый сон про черную воду и сжимающуюся над головой серебряную муть. Растворение в помехах… в мерцающей поверхности полусферы луны… там была дверь и женщина в рыбном… протягивающая руки и бьющая по озерной глади русалочьим хвостом…

… абонент временно недоступен…

Сейчас по большому счету все были недоступными. Люди прятали глаза и лица. Страх кружился над городом. Острые приступы боли от простого прикосновения. Музыка, СМИ, зеркала, часы… - все под запретом…
Паники нет… потому что паника это еще один болезненный информационный всплеск.

Лекарство действует медленно. Кажется, слишком медленно.
Он лежит, привязанный к кушетке, рассматривает подтек краски на потолке.
Лампочка тоже поражена… ее синусоидный ритм мигания сводит с ума в первые минуты…
Потом становится легче.
Валера расстегивает ремни.
Он медленно сползает на пол, кажется это занимает у него целую вечность.
- Доза слишком сильная…
- Иначе бы я тебя не вытащил.
Слова распадаются на слоги, слоги на буквы, в сознание врывается мятое крошево….
«Иннначчее не втащи… теяб…быя… вытащил нееееетебя инчае»…
Он зажмурился. Кажется, комната обрела четкое очертание и больше не вращалась вокруг.
- Прости… я думал на этот раз получится.
- Нельзя сдаваться.. все когда-нибудь кончается.

А каким соблазнительным выглядел пример молодого Галицкого, всадившего себе в глаз кусок стекла. Он не кричал. Ему было наверное, не больно. А если и было больно, то он этого так и не осознал.
Еще одна жертва…
И только тем двоим, пришедшим из Реутова хоть бы что.
Это из их крови они делают лекарство.
Это им еще очень повезло… да да…. Повезло, что с ними был Леонид Иванович, генетик из какой-то клиники. И что эти двое пришли из ни откуда, и выбрали их убежище… и что они держаться вместе… хотя… как знать…
Вместе…
Каждую неделю 2-3 трупа. Люди кончают с собой.
Так легче.
Всем все равно.
Правительство повержено. Они сделали себе переливание крови. Полное, забрав ее у таких же особенных, но, они не учли того, что техника была уже больна. Говорят не выжил никто.. а если и выжил, чем же им было теперь руководить?
Сперва первой проблемой была чистая вода и еда. Потом они немного углубились в лес… до него можно сказать стало рукой подать. Их группа заняла какой-то брошенный армейский гарнизон в Подмосковье… запасов тут хватало. Недалеко били родники… но шум усиливался… его привлекала военная техника. Эпидемия буквально поедала ее…

«Устойчивые» почти не разговаривали с остальными участниками группы. Пожалуй, единственным связующим звеном между ними был Валерий Кипелов. Странно как в этом хаосе ему удавалось сохранять хоть бы и подобие самообладания и дисциплины. Он заботился обо всех жителях импровизированной коммуны. Их становилось все меньше… его это очень расстраивало…

- Похоже, вы не поддаетесь панике? – спросил младший из двух «устойчивых», хотя Валера мог судить об их возрасте, внешнем облике, и даже поле весьма условно, ведь все сигналы сегодня были особенно сильно искажены.
- Это мой выбор, - ответил Валера.
- Вы сильный человек. Только добром это все равно не кончится…
- Я думаю, что нет ничего вечного. Пройдет и это…
- Но какой ценой…
Он пожал плечами… подсаживаясь поближе к ребятам. Такое ощущение, что сама их аура рассеивала шум. Теперь Валера как будто видел четче.
- А как вы справляетесь с эпидемией? С вирусом, который у вас в крови?
- Я думаю, он не в крови. Он везде, - он снова пожал плечами… - просто стараюсь удержать перед собой что-то неизменное… стараюсь, чтобы память не «стиралась». Вот пожалуй и все…
- Мы думаем, вы сможете положить конец пандемии информационных искажений.
- Как?
- Ответ в вас. Это определенно. И еще… лекарство скорее всего скоро перестанет действовать. В хаосе, созданном из многих порядков искажений придется жить, мы думаем, что вы сумеете.
…
Валера долго не мог уснуть. Перед глазами танцевали желто-зеленые пятна. Эпидемия захватывала его. Еще немного, он не сможет контролировать Сергея. Он не сможет его остановить….
Смерть перестала удивлять или пугать. Но… страх за Сергея был непреодолимым. То, что до сей поры держало, не позволяло сойти с ума. И все эти люди. Ни то, чтобы они верили в него, или ему. Дело было простое. Они переложили ответственность на его плечи. Валерий не был против.
Что же теперь?...
А потом все стало неважно… события развивались стремительно, если не сказать больше. Время завертелось, как ужаленное.
Три самоубийства. Несколько смертей предположительно естественных, если в бушующем информационном шуме могло быть что-то естественное. Хлесткие удары со всех сторон… лекарство больше не действовало… Валера чувствовал, как все органы чувств были дезориентированы… оголенные провода… оголенные нервы…
Сергей впервые за все это время не пытался убежать. Спутанные волосы… бегающий взгляд, не могущий сосредоточиться ни на одном объекте… он сидел на полу, обхватив колени руками. Пытаясь удержать вместе осколки разума.
Валера видел его, как если бы он смотрел в подзорную трубу. Зрение, осязание, все обманывало… сколько шагов? Два или десять?
Он уставился на свои пальцы, казалось так еще можно что-то контролировать… он приближался… определенно… сквозь шум пробился сигнал…
Он чувствовал. Теперь они были рядом.
- Пойдем… - сказал Валера, - но на самом деле он ничего не сказал.
Буквы осыпались редкостной бессмыслицей… помехи… как в старом радиоприемнике… он чувствовал руку Сергея в своей. Вот и все, что говорила реальность. Кругом шум. Нет ничего достоверного. Вроде бы, Сергей споткнулся… ему было сложно совладать с собой. Валерий не знал, чем закончится следующий шаг. Кажется, они углубились в лес… вдруг где-то на границ подсознания Валера увидел нечто странное. Большая смазанная фигура двигалась по направлению от них… что это могло быть? С удивлением и некоторым трепетом, похожим на взмах крыльев сотни бабочек, он понял, что там выбирая себе дорогу, точно ступая на ровную почву идет лошадь.
Он не мог разглядеть ее… он лишь шел по ее проторенному пути, не выпуская ладони Сергея из своей.
Нестерпимый блеск жег глаза… кажется он выжигал сетчатку и зрачок… так хотелось опуститься на колени и вогнуть любую щепку… так же… как люди, оставшиеся в брошенном ангаре. Источником боли было озеро впереди. Лошадь исчезла… остались только они… и зеркальная гладь серебряной воды.
Валера почувствовал, что студенистая жидкость залила кроссовки… Сергей за спиной едва слышно вскрикнул…
…слышно…
Вода обволакивала… одежда прилипала… зябкие мурашки будоражили разгоряченную кожу… Сергей споткнулся… налетел на него… они упали…
Падение продолжалось вечность… Валера видел как в воздух взметнулись кристаллы воды… кажется он разглядел из чего состояли капли…
…видеть…
Жидкое серебро…
Удар по нервам…
На пределе…

Золотые лепестки кувшинки… смыкаются над головой, погружая их в чашечку, где темно… темно и тепло… нет ни боли, ни времени, ни нужд… ничего не важно… ничего не нужно… свет не режет глаза… нет смерти… нет жизни… ничего нет…
Неожиданная волна вибрации…
Лепестки уносятся потоком иссушающего ветра… легкие взрываются от недостатка кислорода…
Кашель сотрясает тела…
Валера смотрит на свои руки… ладонь закрывающая половину солнца…
Как будто когда они начали свой путь была ночь. Определенно сказать нельзя.
Двое мужчин в мокрой одежде с другой стороны делают то же самое…
Солнце не выжгло глаза…
Тупая боль в щиколотке и только…
Спутанные волосы Сергея. Джинсы в зеленой тине и песке… смотрит прямо перед собой… дыхание ровное…
- Умерли?
…умерли?...
Валера пожимает плечами…
- Как ты? – хрипло исторгает он, как будто заново учась говорить.
Сергей поворачивается к нему лицом… - где мы?
Валерий пожимает плечами…
Сергей придвигается ближе… его бьет крупная дрожь… прижимается… спутанные волосы… тина… песок… заношенная одежда… песок на губах… разорванная штанина… морщинки в уголках глаз… потерянный взгляд…
- Как?
Валера пожимает плечами…

Из шума выросли деревья. Птицы. Трава. Трава была мягкой на ощупь; по одуванчиковому стеблю ползла неторопливая улитка.
Голова Сергея на коленях у Валеры. Жадный взгляд удавливающий каждую деталь, свободную от помех…
- Я не верю… что все… закончилось…
- Все когда-нибудь заканчивается. И хорошее, и плохое.. – Валера нежно прикасался к спутанным рыжим волосам… - теперь когда эта история заканчивается нам не стоит бояться того, что было до…

Перелистывание страниц залитых черными и фиолетовыми чернилами, пропахших спиртом. Следы от острого пера на коже… знаки… руны, доставшиеся от далеких предков…
- Теперь?
Чистая страница…
Божья коровка ползет по лепесткам ромашки…
Стрекоза зависла над чашечкой кувшинки…
Скрипка сверчка в овражке…
Рука Валеры расстегивает мокрую толстовку… промокшие кеды… порванные джинсы… свитер… кроссовки… шелковые прикосновения…
В объятиях друг друга и травы.
Летящие парой бабочки-капустницы… усиленное страстью эхо лета…
Обжигающее серебро оставшихся капель на дрожащей паутине… переплетенье пальцев… поцелуй сладкий как клевер…
Хаос сложился в гармонию…
Все как по нотам.
Симфония….
Треск упавшей ветки…
Широко открытые глаза … сузившиеся зрачки, как у кошки… золотистые искры по коже… серебряная волна приятной прохлады… мир меняющийся под их пальцами… зыбкая грань…
Пронзительно высокое звенящее небо… с легкой пеленой облаков… будто кто-то сидя на самой верхушке сосны закурил сигарету… плечи Валеры… цветы поцелуев на коже… опрокинутое небо… шепчущиеся сосны, стремглав уносящиеся ввысь… выше… еще… быстрее…
Буквы, складывающиеся в простые слова…
Калейдоскоп полузабытых, стертых ощущений…
Взрыв эмоций…
Сергей откидывается на траву.
Валера обнимает его…
… ромашка в спутанных льняных волосах…

 Отправлено: 21.05.08 17:57. Заголовок: Хорошо забытое старое

- Привет, - тихий голос за спиной, от чего невольно оборачиваешься
- Ты?
- Я... поговорить. Не откажи, хотя бы выслушай... - глаза наполняются грустью и отчаянием.
- Нам не о чем говорить! - отрезаю я и иду к машине.
- Подожди, - пальцы несмело цепляются в мой рукав.
- Руки, - мое шипение, суживая глаза. Сердце взрывается от боли, которую содержит твой взгляд.
Перестрелка глазами, кто кого... кто первый... Я отворачиваюсь. Ты продолжаешь держать меня за руку. Легкий шелест, я освобождаюсь из тонких оков, я вырываюсь из ступора, и открываю дверцу автомобиля.
- Я прошу тебя... Я был идиотом... Но... Прости меня...
Твои слова врезаются лезвием, но гордость не дает слышать тебя. Я прячу тревогу под маской равнодушия.
- Не уходи, - твой шепот окутывает, как одеяло. И я спинным мозгом чувствую, как ты опускаешься на колени, как по твоим щекам бегут слезы... - Я люблю тебя... Не уходи...
Я не слышу тебя, точно так же, как ты тогда не слышал меня. Я сажусь в машину, не обращая внимания. ты так и продолжаешь стоять на промозглом асфальте, не замечая луж и корки льда, не замечая того, что твои брюки покрываются пятнами. Я закрываю дверцу и завожу мотор. На лобовое стекло падают небесные слезы, полное отображение твоего состояния. Ты, не мигая, не сводя глаз, смотришь на меня. Все еще с надеждой на чудо... Но этого не будет!
Я срываюсь с места на резкой и огромной скорости, демонстративно, подростково вжимаю педаль газа до упора, обдав тебя грязью, льдом и водой из-под колес.
А ты так и остался стоять на коленях в надежде на... Ты так и остался в моих глазах, в моей памяти... Прости меня...

 Отправлено: 21.05.08 17:58. Заголовок: Амнезия по неволе

… Сергей утром ощутил какой-то явный внутренний дискомфорт, но выявить истинной его причины не было возможным. Он осмотрелся вокруг, приходя в себя, голова жутко раскалывалась. Гостиничный, ничем не примечательный, номер, открытый настежь балкон, стойкий запах алкоголя. «Все, как вчера…», - пробормотал Маврин. Ничего не наталкивало на хоть какие-то объяснения происходящего или произошедшего. Но дискомфорт продолжал напевать свою ехидную песенку. Сергей закурил и посмотрел в окно. Утро впервые его не радовало, но понять он все равно ничего не мог…
В номер ввалился сонный Кипелов, злорадненько улыбнулся и вихрем налетел на ничего не подозревающего Рыжего. Клубок с русо-рыжим оттенком покатился по полу.
- Ты что совсем охренел? – Мавр вскочил на ноги, морщась от взвывшего дискомфорта.
- Не спи, солдат, враг может зайти с тыла! – звонкий смех прокатился по номеру.
- Да пошел ты! А вообще, где мы и что здесь делаем?
- Гастроли, дорогой, гастроли…
- Чьи? – Сергей потер ушибленный локоть.
- Наши… Фу, с тобой сложно…
- Наши? Кипелыч, чет ты темнишь, ой, темнишь!
- Сережа, ты тормоз! Ты же сам предложил свои услуги, пока Славу носит по Америке с этими янками… На правах сессионника… У нас аншлаги, Мавр, аншлаги!!! Из-за присутствия твоей рыжей морды народа больше повалило… женского!
- Да? А почему я ни хрена не помню?
- Меньше пить надо, скоро все свои мозги пропьешь! Пошли, нас на завтрак ждут.
День прошел незаметно. Переезд в следующий город… Площадка, настройка, концерт… Автографы, поклонники, поклонницы… Ресторан, гостиница, номер…
Сергей курил у окна, любуясь поистине звездным небом, когда к нему «на кошачьих лапах» подошел Валера с бокалом вина.
- Выпьешь?
- Спасибо, не хочется…
- Сереж, ну что ты, составь компанию, - Кипелов заглянул в карий омут.
- Ладно, ты же не отстанешь. Давай свое вино! Только почему вино? Где напиток настоящих мужчин?
- Водка уже тут сидит, а вино… Оно игривое… Такое, как ты…
- Ты что имеешь в виду? – Сергей оглянулся через плечо.
Озорной блеск в глазах вокалиста не предвещает ничего хорошего, но вроде бы и опасности не несет…
- Тебя, Сережа… Разве ты никогда не задумывался о том, что происходит между нами?
- Ты меня пугаешь… Что ты хочешь этим сказать?

- Я хочу тебя… - Кипелов присаживается на ручку кресла, отпивая из своего бокала. – И не вижу повода, чтобы ты отказался.
Маврин залпом осушил бокал красного и исступленно посмотрел на друга:
- А почему я должен соглашаться?
- А смысл отказываться от того, чего не знаешь, чего не пробовал… Испей эту чашу, а потом будешь решать сам – быть или не быть…
- Нет, Лера, даже и пробовать не хочу!
Хмельное вино как-то слишком неожиданно ударило в голову, а Валера оказался слишком близко. Руки легли на плечи, разворачивая к себе, притягивая. Глубокий, долгий поцелуй… Дрожь… Страсть… Желание… Желание одного, которое постепенно превращается в обоюдное… Танец… Молнии чувств и движений… Методичность… Последовательность… Хмель вина… Жаркий танец, исполненный умелым танцором…
Сергей проваливается в сон. Валера укрывает его одеялом, как маленького ребенка, оставляя последний поцелуй на кромке виска.
- Спи, Рыжий, завтра все равно ни хрена не вспомнишь…
Утро накрыло дождем. Сергей проснулся, и вязкая боль сковала тело, да настолько, что не пошевелиться ни сесть. Вчерашний дискомфорт усилился, подкрепился жуткой головной болью.
- Где я? И что вчера было? – пробормотал Сергей, растерянно оглядываясь по сторонам. – Прям амнезия какая-то…
В номер чинно вошел Кипелов и участливо улыбнулся:
- Что головушка бо-бо?
- Не поверишь – задница, - мрачно скривился Маврин, - такое ощущение, что драли всю ночь…
«Так и было, дорогой», - злорадная усмешка, довольно украдкой.
- Пойдем, пива хряпнем, авось полегчает…
Еще один переезд… Еще один город… Концерт, ресторан, номер… Повтор без стоп-кадра… Танец… Длиной в ночь… Длинной в миг… Одеяло… Поцелуй у кромки виска…
Еще одно утро… И так день за днем, ночь за ночью… Вино с редкими и такими тяжело доставаемыми каплями, которые просто стирают память, выбрасывают из подсознания отрывки прошлого, плюс гипнотическое воздействие, так сказать – амнезия по неволе. Валера получал то, что хотел; мстил таким образом за все обиды – и плевать, что в частности они исходили от него. Рыжий получал свою долю казни, даже не подозревая о ней. Дискомфорт утром все равно ничего не объяснял.
Но вот сам Сергей просто задумался о бытие происходящего. Что-то толкало на подозрения в сторону Валеры, но доказательства отсутствовали. «Всему виной проклятый алкоголь», - напевал внутренний голос и Сергей усиленно зарекался вечером ни капли.
Ночь выдалась бурной. Валера разошелся подобно грозе за окном, и, казалось, что даже Рыжему это понравилось, ибо не успел остыть накал, как тот буквально потребовал повтора. Раз за разом, блик за бликом, взрыв за взрывом. Уснули под утро, настолько изможденные, что Валера даже не осилил подъем, чтобы исчезнуть до пробуждения своей жертвы.
- Ты что здесь делаешь? – Сергей буквально взвыл, заметив обнаженного Кипелова в своей постели, да и сам он был маленько не одет.
- Сплю… - буркнул Кипелыч, поворачиваясь на другой бок.
И как в замедленной съемке… Двое ошарашенных происходящим… Обоюдный крик…
- Ты…ты…ты что вино не пил?
- Нет, Лерик! Решил проверить, что за всем этим кроется… Ты, извини, все эти полтора месяца грубо имел! Это, блядь, как называется?!
- Тебе нравилось… - Кипелов равнодушно пожал плечами, одеваясь. – А завтра мы уже в Москве. У тебя своя жизнь, у меня своя… Вот и все, Сережа. Захочешь – приезжай.
Дверь номера закрылась одновременно с ударом кулака об стену, ударом полного отчаяния…
18.05.08

 Отправлено: 24.05.08 11:13. Заголовок: И был день 31 август..

И был день 31 августа 1999 года. И была гроза. И разверзлись небеса. И явился пророк на белом "Шевроле", и молвил он нерадивым:
- Да поменяется реальность местами с вымыслом! Да станет вымысел реальностью, а реальность вымыслом! А руку к сему приложите вы. Да явятся вам 9 апостолов и 11 праведников. Да закидают и запинают она вас. Но несмотря на то, исполните вы предназначение свое, а уж после никто и не вспомнит, что бывало иначе, чем теперяча.
И поглядели на пророка дети неразумные, молвили они слово свое:
- Ты чего, опух баклан в натуре, какая реальность? Какой вымысел? У нас тут вообще-то в д/к "Зил" вечеринка намечается, пошли лучше с нами.
И пошел пророк. И увидел много чего плохого, оттого и сбежал наверное.
Знамо дело, отроки и отроковицы ожидали пришествия совсем других перемен, и всяких бакланов на "шевроле" не слушалися. Шляпная вечеринка должна была по наручению главного раздолбая, Елисеем звали его. И грянул бал, и следующие за ним знамо дело, в городе Балашиха, в д/к "Заречье", и было им хорошо.
Во второй раз послал пророк гонца своего в 2002 году в городе на Неве.
- Узрите и возрадуйтесь! - вещал он.
- Это чё? Не... это кто? Кипелов? фуууууууууууууууууу....
- Это не фу, - это пророчество.
- Меня сейчас стошнит...
- Ага... ага белый свет меня страшнит...
*дружный ржачь*
- Да как вы смеете! - взвизгнул задетый за живое пророк.
Живое уползло куда-то под диван...
- Мы тут вообще-то Brian'а Мэя слушаем... слыхал, чудило, мюзикл We will rock you. Ты дверью ошибся дважды уже...
- Чу! - воскликнул пророк страшным голосом, - заберу я себе ваши души и исполните вы волю мою...
- Ой да пошел ты...
- Ага... а "шевроле"-то где посеял, чудило?
- Дети, мать вашу!
- Наша мать приличная женщина... это ты на нее баллоны катишь???
*понятно состоялась знатная драка... в ходе которой все неожиданно оказались в Ледовом дворце на концерте группы "Кипелов"*.
- Черт... мне вот эти цветочки на экранах нравятся!
- О и мне!!!
- Чего это он спел?
- О... страшнит... страшнит )))).
- О а это кто в фиолетовой маечке? Я, Бес, такую же хочу!
- Это Сергей Маврин рыцарь русского рока...
- Конечно, не Брайна Мэй...
- Да лан тебе придираться, сойдет для сельской местности...
- Ну если как Мэе заменитель, то понятно сойдет...
- Слышь, когда Queen в Россию приедут...?
- Говорят через год или два...
- А...
После концерта было принято единогласное решение написать рассказ про концерт, что видели да как. Писать просто было не интересно, поэтому подробности приукрасили, добавили деталей...
- Да ладно тебе, не было такого... а вот этого в помине не было! Это когда Кипелов к Маврину приставал? Они вообще русские, у них секса быть не может, и еще про них истории икс квадратные истории *тогда не было слова слеш* писать нельзя!
- Почему?
- Это оскорбительно по отношению к нашим "старичкам"...
- Ой да ладно те, пусть Свето4 рисунки нарисует....

- ХА-ХА-ХА! - засмеялся пророк громоподобным голосом, - попались!!!! Теперь вы напишите 6.666 рассказов подобных и тогда реальность поменяется местами с фантазией! Да будет так!
- Слышь, ты чувак, а рассказы про Queen считаются?
Тот замялся...
-Ну... да, наверное...
- Тогда 7.777 - резюмировала Бес.

тут и сказочке конец, а кто ничего не понял - молодец =)

 Отправлено: 29.05.08 15:08. Заголовок: совсем немного слеша..

совсем немного слеша )))) и много бусинок и ниточек =)
Он снова и снова прокручивал ссору в голове…
- Уйди от меня! Не трогай меня!!!!
Валера впервые за все это время оставил свой обличительный тон. Его трясло. Он отпер дверь на лестничную клетку…
- Не прикасайся ко мне! – сказал он полушепотом…
Он сдерживался из последних сил, но слезы душили его.
Обычные упреки и тычки разрушили его оборону, если ее можно было так назвать.
Сергей всегда был в центре внимания. Нет, не потому, что собирал полные залы, не потому, что был столь же талантлив, как он сам… просто по странному стечению обстоятельств, он притягивал к себе интересных людей, и, если не делала глупостей, то все получалось наилучшим образом..
Завидовал ли он? Не совсем нужное слово. Ревновал? Да!
- Я не хочу тебя ни с кем делить, - нередко говорил он.
- Но, я же никуда от тебя не денусь!
- Ты проводишь в два раза больше времени со своими поклонниками, чем со мной…
- Ну, Лер, я же люблю тебя…

Ссоры вспыхивали с новой силой, когда Рыжий собирался поехать куда-то, или вроде того. Валера знал, что ему нет места на празднике жизни, да и если и выбирался куда-то с Бесом, то тот всенеприменнейше ворчал… признаться это нравилось Валере, хотя бы потому, что он был рядом с ним… но вчера… вчера это была наверное последняя капля.

- Давай не будем доставлять удовольствие соседям… - Сергей попытался обнять его… Валера подчинился… «его заботит только общественное мнение… ».
Напряжение быстро схлынуло. Валера успокоился. Но вся ситуация засела занозой в сердце. То ли гордость взыграла… то ли… он не мог это объяснить.
- Давай поживем отдельно какое-то время, - сказал он.
Рыжий не сопротивлялся, хотя было обидно… но понимал…
- Хорошо.
В этот же вечер они разъехались по разным концам Москвы. Валера смутно знал, что Сергей теперь будет мучится чувством вины, не прощая себя за то, что был столь груб, хотя в принципе был прав. Однако никто из них не попросит прощения. Сергей слишком горд. Валерий – слишком слаб.
Все очевидно. I can’t live whit you, but I can’t live without you… твой мир, как и мир в целом всегда на грани, и его конец всегда удается предотвратить – благодаря любви, глупости или просто дурацкому везению…
Но теперь… а что теперь?
Сергей поймал себя на ощущении, что повсюду его окружают десятки старых фильмов. Он шел по улице какого-то небольшого подмосковного города, где не был узнаваем. Несмотря на все новые украшения, дома казались какими-то знакомыми, как будто он ни раз прокручивал перед глазами это в кино… вот этот дом из этого фильма, а вот этот немолодой человек как будто где-то снимался.
Сегодня выглядеть ярко, выделяться считалось нормой. Плотно надвинутая кепка и большие солнечные очки хорошо скрывали возраст. Кеды. Легкая походка. Молодежная сумка. Как многие подростки. Ничего примечательного…
Он заткнул уши плеером, поступив, к слову, довольно опрометчиво, и сам не заметил как выбрался на окраину небольшого городка. Сергей смутно представлял себе где он находится и как он сюда попал. В некоторой растерянности он сел на лавочку. «Ничего, - сказал он сам себе, - передохну немного, и поймаю такси».
У нее был такой голос, который, раз услышав, уже никогда не забудешь. Легкий и согревающий, как кофе по-ирландски...
- Добрый вечер, - сказала она.
- Добрый.. – почему-то немного смутился он.
Она элегантно приседа рядом. Казалось там, где они сидели, опустела улица, а может так оно и было.
- Я пришла, чтобы забрать Вашу жизнь, - сказала она.
- Что ж… - пожал плечами Сергей, - раз должна… так делай…
- Похоже, Вы не станете умолять меня оставить Вас пожить еще какое-то время? Не станете просить меня даровать Вам второй шанс?
Сергей улыбнулся.
- Нет, не стану. У тебя чертовски приятный голос.
- Вы считаете, что в Вашей жизни нет ничего такого, к чему стоило бы стремиться, ничего такого, чем стоило бы дорожить?
- Я полагаю, ты и сама все это прекрасно знаешь. Попрошу лишь об одном – позаботься о моих родителях.
Девушка кивнула. Ее зеленые глаза сделались похожими на разрешающий сигнал светофора. Они горели в сгустившихся сумерках… и вскоре Сергей понял, что оказался в лесу. Во всем теле ощущалась поразительная легкость. Хотелось петь и танцевать как никогда на свете… он посмотрел на свои руки, они были полупрозрачными с тонкими длинными пальцами, на которых красовались несколько миниатюрных колечек, казалось они созданы из капель дождя и паутины. Он увидел нескольких девушек, сидящих на берегу кристально чистого озера и поспешил к ним…
- Добрый вечер! – крикнул он издалека. У него был такой голос легкий и согревающий, как кофе по-ирландски...
Девушки обрадовались, замахали ему руками… волосы почти невесомые, яркие как закатные лучи солнца спадали по его плечам до пояса, немного вились. Он чувствовал легкость и потрясающую свободу.
- Здравствуй, преждерожденный брат, наконец-то ты пришел к нам.
- Да, мы соскучились по тебе.
Сергей пожал плечами, что он мог ответить им?
- Я теперь как и вы? Колдун? Или русалка?
Девушки заливисто рассмеялись.
- Ты это Ты…
- Ты это ТЫ…
Ответили они.
- М…
- Меня зовут Эрмигунда, - ответила шатенка, расчесывающая волосы, - а это моя сестра Анабель, а ты наш преждерожденный брат Санидриэль, наконец, вернулся из дальнего странствия, расскажи теперь, что видел ты в человеческом мире?
- Расскажи, - пропела Анабель.
- Вы немного ошибаетесь, - улыбнулся Сергей, - меня зовут Сергей, и я думал, та, что пришла от вас убила меня.
Девушки рассмеялись заливистым смехом, похожим на колокольчики…
- Какой же ты смешной преждерожденный брат, Санидриэль, ну и заигрался же ты будучи в человеческом обличии.
- Но ведь я был рожден человеком… - недоумевал Сергей, сомневаясь в реальности происходящего и своем умственном здоровье соответственно.
- Мы предупреждали тебя… - чуть нахмурившись, сказала Эрмигунда, - что ты забудешь себя и род свой, едва кровь твоя будет смешена с родом людским. Сорок и пять лет назад позволил ты вместить себя в несовершенный сосуд тела человеческого, с тех пор ни весточки от тебя не было ни привета. Мы испугались и послали оставшуюся нетронутой каплю сущности твоей, зерно преждерожденный матери нашей, дабы вернула она нашего брата под сень лесную в нашу обитель.
- И что же мне теперь делать? – рассеянно спросил Сергей, присаживаясь на кочку, покрытую мягким ароматным мхом. Он как будто мог сходу разделить запахи на составные части и насладится полной гармонией. Как будто он знал это всегда…
- Ты, преждерожденный брат, волен делать то, что тебе заблагорассудится. Однако как наиграешься, возвращайся к нам, у нас много работы.
Сергей кивнул, слабо понимая к какой работе ему предстоит со временем вернуться. Он вообще слабо что-либо понимал. Уцепившись рукой за облако, благо это было легко, он летел над полями, оставшимися далеко внизу, над лесом, со стремящейся скоростью уносящемуся вдаль, он летел над редкими сельскими домиками, пока вдруг не добирался до крупного города, опутанного паутинной проводов. И казалось ему легкому и свободному, что нет ничего более омерзительного, чем города, чья почва и вода отравлены Погибелью. Он удивлялся себе, как поменялось его мировоззрение. Как стремился он домой, еще каких-то… еще какое-то… время переменило свое значение. Лучшим будет сказать, что время больше вообще ничего не значило для него. День… год месяц.. .минута… они текли мимо него, не касаясь его полупрозрачного тела. Ему было не чем и не за чем мерить время.
Однажды любопытство взяло верх. Он вернулся тропой своего дома, вернее того последнего дома, который оставил четкий след в его сознании. Он смотрел на себя в зеркало с другой стороны, но тот, другой Он не понимал, что зеркальный Он это вовсе не его отражение. Сергей повторял движения странного, и ставшего таким чужим человека. Тот выглядел удрученным и расстроенным. Интересно какого ему… какого ему понимать, что он не цельная личность, что он потерял меня… наверное, он думает, что я был его душой… но ведь на самом деле, это он был бусиной, подаренной мне на совершеннолетие, где то у заглавья времен.
Сергею стало жалко бусинку. Он улыбнулся ей… и бусинка повторила его движения.
- Будь счастлива, - прошептал он одними губами, хватаясь за пролетающую мимо пылинку… это было несложно. Все связи были обнажены, все каналы открыты. Ему больше не было страшно. Кажется, он стал еще более легким… если его сущность можно было мерить в каких-либо земных мерах.
«Так странно – думал Сергей, - в сущности ничего не изменилось, после того, как я вернулся к корням, но с другой стороны переменилось все. Мое отношение к вещам, мои вкусы. Теперь я знаю события всех книг, всех снов, всех историй. Они занятны или интересны пока сам в них участвуешь». А люди… люди теперь казались странными и неповоротливыми. Летящими в глубь вселенной на своем корабле под названием Земля, и сами же выкачивающие из него кровь и лимфу, перерабатывая, получающие странные субстанции уже не имеющие никакого отношения ни к чему, а тем более божественному. Но что он мог сделать? Как мог он помешать… и стоило ли? Ведь конец этой истории был ему так же хорошо известен.
Когда наконец спустились июльские сумерки он легко впорхнул в сон того, кого когда-то … любил? Или думал, что любит… или… это было такое ускользающее чувство…во сне было спокойно и легко… там сохранялось немного света… А после, когда со снами покончено, когда вы проснулись и из мира безумья и славы вернулись тянуть при свете дня свою будничную лямку, по руинам оставленных вами фантазий шагает сметающий сны… Сергей легко сдул все воспоминания, от которых осталась лишь улыбка на губах не просыпающегося Валерия…
Кажется уже прошла сотня лет… или одна секунда. Сергей снова был на той самой поляне, где плели странные узоры из паутины его преждерожденные сестры.
- Ну что, ты осмотрелся? – спросила Эрмигунда.
- Да…
- Теперь у тебя не осталось каких-то сомнений…
- Не то чтобы…
- Хорошо… ты готов приняться за работу? Здесь… с нами или.. ты присмотрел новое поле для деятельности? Снова попробуешь изменить мир к лучшему? Ведь военную мощь, эпидемию чумы, голодомор и ядерный апокалипсис, а так же музыкальную элегию ты уже попробовал. Каков будет новый шаг?
- Я хотел бы быть полезным…
- Отлично… - улыбнулась Анабель, - уже много столетий мы следим за этой паутиной. Это паутина судьбы. Мы распутываем некоторые участки, некоторые распускаем, или завязываем узелки. Я не думаю, что тебе придется долго объяснять, что нужно делать. Однако стоит помнить о том, что подчас и из вопиющей несправедливости рождается маленькая справедливость…
Сергей пожал плечами, располагаясь рядом с сестрами.
- Почему ты не хочешь пользоваться прежним именем, Санидриэль? – точно читая его мысли, спросила Эрмигунда.
- Мне кажется, что оно не совсем подходит мне…
- Ты говоришь так, после каждого «Великого Похода к Человечности» - хихикнула Анабель.
- Какое это имеет значение?
- Да в сущности никакого.
Сестры с некоторой апатией снова вернулись к паутине.
Сергей взял в руки чуть влажные нити. Они были полны жизни. Некоторые сочились золотом, некоторые переливались пурпурно-красным, некоторые были совсем тонкие, а некоторые казались тяжелыми, тяжелее свинца… он читал по нитям судьбы людей. Те, что были талантливыми, как будто подсвечивались изнутри. Мертвые нити не излучали напротив ничего, сестры ловко обрезали их и складывали в большой короб, где паук-ткач приплетал к имеющемуся покрывалу все новые и новые узоры.
Вновь многообразный мир людских страстей, желаний, сказок и снов оказался перед ним. На этот раз, все эти образы буквально были в руках у Сергея. Он пытался убедить себя в том, что не пытается отыскать ниточку своей бусинки, и что он вовсе не уделяет слишком много внимания тем нитям, что имели какое-либо отношение к его существованию среди людей. Ниточка его бусинки была совсем тонкая и, едва мерцала в сгустившихся сумерках. Кажется, прошла всего одна минута с того момента, как он оказался здесь? Он легко отыскал судьбу Валерия, она была тесна переплетена с судьбой его бусинки. Он принялся развязывать один узелок за другим, и казалось бы теперь паутинки были независимы и свободны, мерцая ровным фиолетовым светом меж его пальцев, но в самой последней ячейке на них висела маленькая капелька, похожая на капельку ртути, в ней плавала еще одна поменьше, похожая на каплю расплавленного свинца…

 Отправлено: 04.06.08 17:36. Заголовок: Рыжик

- Рыжик, Рыжик - звонкий голосок магнитом подрывает меня с пола, притягивая невидимым поводочком, манит к себе не хуже запаха валерьянки. Не пойму, почему котам полагается обожать ее запах? Я не люблю его. Меня больше привлекает обонять тебя.
Бегу, радостно помурлыкивая, путаясь в собственных лапах. Никак не привыкну, что их у меня четыре. А еще словно в насмешку, мне сохранили рыжий цвет да рисунок полос, что отдаленно напоминает узоры тату.
Я вытираюсь о твои ноги, задирая хвост и ты подхватываешь меня на руки (эх, будь я человеком, было бы все наоборот), зарываешься носом в шерсть. За этот краткий миг счастья я даже готов простить того, что так вот оригинально "заказал" меня, превратив в животное. Только за то, что я имел неосторожность выдать свое чувство к тебе.
Ты переодеваешься. Я, сидя на твоем письменном столе, умываюсь лапкой. Я сегодня такой непричесанный.
Потом - совместный прием пищи. Я выпрашиваю у тебя лакомые кусочки, желая чтоб ты покормил меня с рук. Больше, чем сама еда, мне нужна возможность покушать с твоей ладошки. Ты потом вымоешь руки, но я не обижусь. Так полагается.

Ты садишься за комп. Я сворачиваюсь на твоих коленях, блаженно щурясь. В комнату входит Валера. Два зрачка - круглый и вертикальный - встречаются. Насмешка в холоде глаз - и я приподнимаюсь, опираясь передними лапами на стол, вызывающе трусь головой о твой подбородок. Злость в узком прищуре. Когда-нибудь он убьет меня. Ведь за убийство животного срок не дадут.

Вечер. Я ступаю по тебе, подбираясь к лицу, шутливо (для твоего восприятия) тыкаясь мордочкой в губы. Теперь я могу тебя целовать. Пусть вот так. Ты, смеясь, отфыркиваешься:
- Рыжик.
Я растягиваюсь на твоей груди, обнимая лапками шею и мурчу на ухо о том, как сильно я тебя люблю. Теперь я могу выражать свое отношение. Пусть вот так.
Накрываю подушечкой лапы глаз или нос или рот. Ты не убираешь ее - и для меня это высшая награда. Теперь я могу спать с тобой. Каждую ночь. Пусть вот так.

И я отчаянно тебя ревную. Это вторая (после Валеры) помеха, что отравляет мне жизнь. Жизнь ли? Существование. У животных ведь нет души. Так полагается. Неправда. Моя любовь никуда не исчезла. А может, это тоже часть наказания?

И однажды случилось то, чего я больше всего боялся, что должно было когда-то произойти. А я отмахивался от очевидных фактов всеми четырьмя конечностями и хвостом впридачу. Я все еще пытался доскрестись до твоего сердечка своими коготочками. Ты не понимал. Для тебя я был домашним животным, к которому ты испытывал крепкую привязанность.

Закрытая на ключ комната. Но у меня, если помнишь, музыкальный слух. Я зарылся в ворох твоих вещей.
А затем ты искал меня. Звал. Я не вышел. Я впервые не побежал на твой голос.

Подоконник балкона. Вылизываю шерстку.
Сегодня я причесан. Я готов ко встрече.
Я скажу тебе все. Есть один способ.

Утренняя сигарета перебивает чужой запах, что слабо слышен от тебя.
Наклоняешься. Поглаживаешь. Почесываешь за ушком.
Я прижимаюсь мордочкой к губам, муркнув извечное: "Люблю".
Ты пытаешься взять меня на руки. Я вырываюсь, не цепляясь даже за воздух.

Глухой удар. Момент превращения. Проявка негатива. Обморок, потому что...

Неловкий излом тела на асфальте... Рыжие волосы скрыли лопнувшую на губах кровавую пленку жизни...

 Отправлено: 07.06.08 10:22. Заголовок: Чтобы ваши размышлен..

Чтобы ваши размышления о высоких материях не были прерваны самым бесцеремонным образом, закрывайте дверь туалета на шпингалет...

Сергей полулежал на столе. Глаза упорно закрывались… он бы с удовольствием поспал минут с полчасика. И лучше вовсе не на столе, а где-нибудь в более приятном месте. Например в гнезде… про себя он рассмеялся… это было бы большое гнездо, выстланное гагачьим пухом. Там было бы тихо и тепло…
- Чем ты думаешь? – вырвал его из полузабытья голос Кипелова.
- Я? – поднял на него сонные глаза Сергей, - ни о чем…
- Оно и понятно… господи боже мой, тебе 45 лет! Сорок пять! А о чем ты думаешь? Ни о чем! Ты никогда ни о чем не думаешь. Опять возишься с какой-то малышней, шляешься черте где, дома конь не валялся… пора становиться серьезнее, Сережа! Я ведь за тебя волнуюсь!
«Может быть, помириться с ним было плохой идеей? – подумал Маврик, зевнув, и уставившись на черную клавиатуру, - а вот почему клавиши расположены как будто наискосок? Так интересно..» - он провел пальцем по клавиатуре.
- Что ты делаешь?
- Ничего.
- Ну, ясное дело, ты меня вообще слушаешь?
- Угу… «И все-таки они так прикольно скошены!»,..
- … а потом мы поехали в Obi… ну сам понимаешь надо иногда… и обои в общем-то неплохие…
«Причем тут обои… »
-… я думаю нужно передвинуть мебель… я довольно долго подбирал ее по цвету…
«Интересный он… - подумал Сергей, - считает себя эталоном справедливости, вообще эталоном. Он безусловно в чем-то прав, а остальные нет. Сперва это рождает острое желание спорить, а когда видишь комплексы, которые он так тщательно скрывает своей бравадой, хочется заткнуться и сидеть себе тихенько не мешать человеку спокойно жить. Но все равно ты будешь чувствовать себя виноватым в его несчастиях и бедах, в то время как твоя помощь никому и никуда не уперлась…»
- Ты меня слушаешь?
- Угу…
- Слушай, Сереж… если…
Он опять выключился, потом на середине фразы, пожелал удачи и свалил. Кипелов негодовал, что же это с ним? Такой рассеянный… может стряслось что-то? Вечно он витает в облаках, давно бы взялся за ум. У него такой потенциал, а он растрачивает себя впустую….
Сергею вспомнилось несколько нелестных сцен из детства. Все они были похожи, как и сегодняшняя. Как все то, что иногда всплывало из ниоткуда и давило, погребая под собой остатки сознания. Тогда он напивался...
Сегодня роковая черта еще не была пройдена, но казалось, что до нее оставалось все меньше и меньше шагов.
.... – хочу сладкой ваты… можно?
… - у меня денег нет…
Это было не правдой.. это было вредно… и, конечно, не поэтому. Просто вредно…
Сергей сидел на скамейке в одной из неприметной аллеи ВДНХ. Сладкая вата была нынче не такой вкусной. Может оттого, что сделалась более доступным. Вообще все сделалось другим. И мороженное и газированная вода… Сергей невесело улыбнулся, и даже портвейн три топора - напиток неформальной молодежи…
Он уже объективно не был молод, наверное, Валера был прав. Пора было браться за ум.
Его размышлениям положил конец материализовавшийся как будто из под земли Леонид Максимов, он и вывел Сергея из полусонного забытья.
- Привет! А что ты тут делаешь?
- О… привет… я… - он рассеянно осмотрелся по сторонам, пожимая руку Леониду, - просто прогуливался.
- Ничего себе… - тот открыто улыбался, но был сейчас не особо похож на того отвязного пройдоху, который соревновался в подметании хаером сцены с самим Алексеем Харьковым. Скорее наоборот… сама скромность, и со стороны музыканта в нем выдавало лишь наличие Маврина рядом.
Сергей предложил пройтись…
Они шли, обмениваясь короткими репликами, споря в свое удовольствие фактически ради самого процесса, и были абсолютно довольны обществом друг друга, ровно как и стоящей погодой.
Эта спонтанная прогулка поселила в сердце Сергея надежду на лучшее завершение всей кучи проблем, которая в последнее время точно ком навалилась на него. Почему нет идеального мира. А если и не совсем идеального, то того, где можно было бы все регламентировать? Было бы неплохо… правда?
Он вернулся домой в приподнятом настроении и с улыбкой на губах. К счастью, портить настроение было некому, поэтому Сергей уселся с гитарой перед компьютером. У него появилась мысль. Он хотел как можно скорее воплотить ее в жизнь, сделать из нее маленький шедевр… или… хотя бы попытаться поймать музу за хвост.
Муза не сдавалась и упорно не хотела ловиться где-то около часа, но потом, сменив гнев на милость, ненадолго присела на струны. Сергей знал, как это бывает и не смея смахнуть ее, записал несколько новых риффов.
Самодовольно откинувшись в кресле он сохранил файл и глядел в пустоту прямо перед собой. Он точно не смог бы сказать, сколько прошло времени, проголодался ли он, нужно ли ему теперь еще хоть что-то.
Расслабленный и опустошенно-удовлетворенный он прошмыгнул на кухню, сварил кофе… за окном стало темно. Сергей закурил. На какой-то момент, ему показалось, что на кончике его сигареты сосредоточен целый мир, и этот мир является светом в этом его долбанном существовании, а солнца нет, его придумали, срисовали с огонька сигареты и повесили картонный круг, подсвеченный с другой стороны прожектором…
Он потряс головой, видимо, прошло больше времени, чем он предполагал. Кажется, несколько часов назад он виделся со своим басистом. Неплохо было бы вернуться в жизнь. И эти юные живчики были как раз тем, что было нужно, как бы это ни кощунственно звучало. Хотя по сути, что в том кощунственного? …
Такие вот банальные слова о банальном в мире.

На студии с утра царило редкостное воодушевление. Алексис прибывал в приподнятом настроении, как будто и он вот только вчера, или там, позавчера так же сумел ухватить музу за хвост, хотя, быть может, за какое-то другое место.
Они прогнали основной материал за 1,5 часа, затем, Сергей представил на суд своих коллег вчерашнее озарение. Кажется оно нашло некоторые отклики в каждом из них. Только пожалуй Андрей, слегка недовольно себе под нос буркнул, - мы повторяемся. Но его никто не услышал. Музыканты продумали несколько первых фраз, Сергей с удивлением заметил, как еще неясными очертаниями в голове воспроизводит себя нужный текст. Он с удивлением посмотрел на окружающих…
- Что-то не так? – спросил Юра, слегка склонив лохматую голову на бок.
- Нет, - улыбнулся Сергей, - кажется… все именно так как нужно… - он отставил гитару, пробежавшись по студии в поисках ручки и листа бумаги. Быстро найдя искомое он набросал сходу пару куплетов… это было необычно и не свойственно для него. Так было лишь в детстве, в отрочестве так сказать… когда ему было 16 лет. Тогда все было просто и давалось легко… но это потрясающее ощущение легкости, и того, что ты можешь все… оно казалось утерянным безвозвратно.
Сергей обещался скоро быть и забравшись в рубку, тем самым отгородившись ото всех, позвонил Валере. Несмотря на все ссоры, несмотря на все обиды, что-то всегда заставляло его делать это снова и снова.
- Слушай, представляешь! Меня посетила муза! Я придумал песню, самую настоящую песню!
Валере меньше всего хотелось с утра слушать что там придумал Сергей, но он не хотел снова ссориться, или обижать его. Он старался быть кратким и трезвым своих суждениях. Вдруг действительно что-то стоящее. Как правило его хиты рожались в муках, нередко оставляя за собою полное опустошение. То, что кто-то может писать иначе он воспринимал с некоторой долей зависти, но изо всех сил старался сделать вид, что это не так.
Выслушав пару четверостиший он подумал, что это не дурно. Что наверное, сам он не способен был бы столь легко «расправиться со словами», но… он не мог побороть в себе всегдашнего желания:
- Неплохо, - сказал он, - но ты можешь лучше…
- Конечно… - рассеяно ответил Маврин, - спасибо, что выслушал…
- Да не за что… извини, у меня тут есть парочка неотложных дел, может мы могли бы поговорить подробнее при встрече?
- Угу… можно…
О чем говорить? Сергею сделалось обидно. Конечно, он понимал, что материал сырой, что ему нужна обработка, что он сделает это… если не он, то его подстрахуют ребята. Ему есть к кому обратиться, но… было так гадостно и тускло на душе от простых трех слов того, чьим мнением он по-настоящему дорожил. «Ты можешь лучше»…
- Конечно, могу, - вздохнул Сергей. Он не был зол… неприятный осадок вот пожалуй и все, что осталось.
Когда-то давно Валере нравилось то, что он делал, а если и не нравилось, тот умел направить его так, что тот добивался поистине ошеломляющих результатов. Он по-настоящему поддерживал его. Но теперь… нельзя сказать, что гитарист не знал, чем и как окончится этот разговор, но почему-то каждый раз с упорством маньяка надеялся, что теперь все будет… ну если ни как раньше, то по крайней мере …
Что по крайней мере? Он и сам толком не знал, просто глупо продолжал на что-то надеяться. Когда-то… еще 5-6 лет тому назад… Валера говорил такие высокие слова…. Сергей знал, что в Тогда они были правдой, и тем обиднее было осознавать, что сегодня они не значили абсолютно ничего. Все его усилия остались во времени. Ведь человек свойственно ценить ни то, что делается для него, а то, что он делает для тебя…
Муза не оставила Сергея, но на душе был неприятный осадок. Нужно было весьма веское основание, чтобы растворить его без следа. Сергей отчетливо понимал, что теперь ему особенно сильно хочется побыстрее свернуть репетицию, но он выжал из дня максимум, как и намеревался до этого.

- Зачем ты ему звонил? – спросил Алексис при выходе со студии, когда они остановились покурить перед там, как разъехаться каждый к своему дому.
Маврин пожал плечами.
- Ты же все прекрасно знаешь… наперед. Ты пересказывал мне все это неоднократно. Я по лицу вижу…
- Ничего ты не видишь, - отмахнулся Маврин, - ты просто правильно проанализировал факты.
Они негромок рассмеялись.
- Не бери в голову, - отмахнулся Сергей, - в любом случае это был очень продуктивный день.
- Ты из-за него мстишь Андрею?
- Я? – удивился Сергей.
- Отыгрываешься за то, что Валера такая сволочь тебя обидел…
- Но… - он растерялся.
- Что «но»? Я не обвиняю тебя, но по отношению к нему ты ведешь себя так же, как Кипелов по отношению к тебе.
- При чем тут…
- Я просто сопоставляю факты и наблюдаю…
- У него и так звездная болезнь прогрессирует…
- А у тебя?
- Любишь ты… Юра… - слегка замахнувшись Сергей несильно треснул Алексиса по башке.

*
Конечно Сергей понимал где-то в глубине души, что доля правды в словах Юры есть. Но была и другая доля, весьма ощутимая. Он понимал, что теряет вокалиста. Во всех смыслах. И что, его авторитет уже не является таковым в глазах Андрея. Это тяжело, с этим не смириться, во всяком случает теперь. Он просто не хотел его терять.
- Но так ты еще больше отдаляешь его от себя…
«Не правда!» - думал Сергей…
Поднявшись на нужный этаж гитарист почувствовал себя разбитым. Все эти мысли, эти желания сделать «как лучше»… как же это все ему надоело… хотелось забиться в какой-то дальний угол и чтобы никто…
Перед дверью стоял Леонид. Сергей немного удивился, да ладно что-там, еле оторвал нижнюю челюсть от пола.
- Что ты здесь делаешь?
Тот пожал плечами.
- Я могу войти?
- Ну да… конечно…
- Спасибо…
Взгляд у Максимова был заговорческий. Искорки непреодолимого озорства и плохо скрываемого коварства плескались в нем.
- Что ты задумал, Леня? – спросил Сергей, улыбаясь. Ему было смешно… краски дня снова сделались яркими. С этим явно нужно было что-то делать. Что-то решать… или на что-то решаться…

Терпкий чай с полинезийского побережья. Бархатный голос басюги, рассказывающий о чем-то увлекательном… «Как странно, - думал Сергей, - несколько дней без спиртного, а будто бы что-то случилось с восприятием, как будто балансируешь на грани сумасшествия…».
Они сидят на подоконнике. Окно распахнуто в ночь. Сергей курит, делясь сомнениями насчет реальности солнца. Два гитариста под пристальным прицелом циклопического ока луны. Штора еле колышется. Наверное, будет сухая гроза… а может даже очень с градом… они выкрикивают в темноту имена нездешних демонов. Глаза Сергея горят, как у кошки. В басюге он видит черта. Но едва ли этим можно напугать огромного рыжего кота с кусочком адского пламени на хвосте.
Черт притягивает к себе поближе лунную лестницу, сейчас в бледном отблеске неона она кажется серебряной, хотя на самом деле ледяная. Кот неспешно следует за ним. Подушечки лап жжет лед, опадая конденсатом… Кот оставляет следы… взгляд из времен, когда черт это просто Черт, а кот это просто Кот…
Статический треск в высоковольтье… коаксиальный паук спешит с охоты, неся в лапах крупную добычу. Кот и Черт смотрят сверху вниз. Струны проводов пульсируют, что-то будет. Наэлектризованная московская ночь 13 июня взрывается облаками салюта искрящих проводов мегавольты жизни выплескиваются в пространство. Оседлав лихую волну Кот и Черт уносятся прочь, вываливаясь на подоконник всклокоченные от бешенной гонки…

Сергей курит… часы на его запястье остановились. Он взглянул на них без трех минут два… стекло оплавилось… стрелки кажется испарились, а на циферблате осталась их угольная тень… будто та самая… сгусток фотонов в Хиросиме…
- Что за…?
Басюг улыбается, пряча кончик хвоста под штанину…
Свет отключился кажется во всем городе…
Свечи… муаровые тона… непредсказуемые тени… кошачьи лапы и перестук копыт по коридору…
- Мне не по себе… - ежится Сергей.
Собачка Басятка забилась под диван, в оцепенении сучит ногами и подвывает. Только они не слышат…
Свече почти 20 лет, но огромный фитиль загорается почти без труда. Костер зажжен… Леня целует губы Сергея. Ему щекотно… в теле образовалась непонятная легкость… долой одежду… все кажется простым и невесомым… В языках пламени новый танец… вот где притаились неуловимые искры… они запутались в басюжьей бородке, вперемежку со спелым запахом черники… пряно-черничные поцелуи… циклопический глаз луны… хрустальный смех… нет преград… татуировки светятся и пульсируют в неровном подрагивающим свете серебра… Сергей вздрагивает от каждого движения… Леонид слоняется над ним… еще поцелуй… и еще… последние преграды… вскрик на высокой ноте… и стон полный наслаждения… запах кошачьей мяты… волосы басюги падают на его лицо… ему кажется, что он видит лепестки мяты в предательском неровном свете… можно дотянуться губами… попробовать на вкус… сладко тянет внизу живота… тела не существует… тархун и мята на губах… далекие стоны полные наслаждения… нескончаемый звездопад…
Они сидят на подоконнике… окно распахнуто… оба нагие… Сергей курит, окруженный запахом мяты… Леня перемигивается со звездами… в город вползает день…

ЗЫ респект Эстел за вдохновляющие фотки )))))))))