Отправлено: 28.08.07 20:25. Заголовок: Слэш и полный бред 4

 Отправлено: 14.12.07 22:28. Заголовок: да я стебусь и танки наши быстры

- Как ты думаешь, отчего он умер?
- От радиоактивного поражения.
- Да нет, смотри, как будто его кто-то покушал.
- Сереж, опять ты за свое!
В шлемофоне раздался довольный смех Рыжего.
Сталкеры обследовали, наверное, уже десятую квартиру, но ничего мало-мальски пригодного для первичных нужд станции найти не удавалось.
- Ух, ты! Валер, смотри тут полное собрание Стругацких!
- Что меня всегда поражает в тебе, Маврин, так это готовность к свинству! Мир на краю гибели, мы занимаемся тем, что спасаем несколько десятков жизней, а ты то издеваешься над покойными, то восхищаешься чьей-то коллекцией книг с явным намерением заиметь ее в свое безграничное пользование.
- Я хочу умереть начитанным человеком!
- Жаль, что оценить этого уже не сможет никто, ладно погляди на антресоли и в кладовке, может быть, там остались какие-то инструменты. Если мы опять вернемся пустыми, это будет не очень-то весело.
- Ты прав…. ты когда-нибудь слышал легенду о параллельной вселенной?
- Да, и не одну.
- Что б тебя! Короче, был на кольце один сталкер его звали Михась. Так вот, пошел он как-то за дровами, вроде ходка близкая, ничего опасного. Просто никого из новеньких не было, и подстраховать вроде глупо. Так вот, пошел он и не вернулся. Но говорят, что другие сталкеры иногда находят от него записки, причем как будто довольно свежие, вроде как он нечто вроде телепорта открыл и ходит туда и обратно, но там, стало быть, ему больше нравиться.
- Тебе следует меньше читать научную фантастику.
- Нет в тебе Кипелов никакой романтики! И никогда не было!
- Может и так, а я считаю сожрал его кто-то вот и весь сказ. Мне вообще кажется, что то, что тут расплодилось, проверяет нас на прочность, и однажды нанесет сокрушительный удар, быть может, все эти записки и галлюцинации есть ни что иное, как попытка ввести нас в ступор, или добиться каких-то иных целей, мы же ничего не знаем о новом мире, а изучать его – себе дороже.
- Вот ты вечно все испоганишь своим скептицизмом, честное слово!
Сталкеры продвигались дальше, иногда находя нужные вещи. Райончик был так себе, зато безопасный, относительно конечно, сейчас все было весьма относительно.
- Знаешь, - снова начал Рыжий, когда они уже возвращались в метро, а рассвет алел тонкой кровавой полосой на горизонте, - знаешь… мне иногда кажется, что мы все делаем что-то не то.
- В каком смысле? – отозвался Валера.
- Не знаю, мне так хочется встретить рассвет с тобой, снять эту дурацкую маску, этот костюм. Мне кажется мы в них ссохлись и состарились лет на 20.
- О чем ты говоришь!
- К чему все это? – он остановился.
- Что это?
- Ради чего мы живем?
Кипелов пожал плечами.
- Чтобы продлить агонию еще лет на 5-6?
- Прекрати. Правительство найдет выход.
- Какое к черту правительство? Когда была последняя сводка?
- В прошлом году.
- Неужели тебе не хочется вздохнуть полной грудью? Неужели тебе не хочется быть рядом со мной там?
- Мне много чего хочется, Сергей, но там под землей люди. Люди, за которых ты отвечаешь. Которые ждут и наедятся, ты понимаешь?
- Но что значат все эти жизни? Все эти жертвы?
- Прекрати!
- Прекратить что? Давай вернемся! Давай немедленно вернемся туда!
- Куда туда?
- Наверх!
- Ты с ума сошел, там солнце взошло наверное уже!

На станции их принимали как всегда с радостью и гордостью. Однако Сергей с каждым днем все отчетливее понимал, что это не жизнь это существование! Ему хотелось разорвать этот замкнутый круг. И он знал, как… но он не мог уйти один.
Наступил 50-й день рождения Валеры. Под ногами на поверхности лежала желтая пыльца, похожая на вату. Ноги чуть не о колено утопали в ней. Жизнь продолжалась, только не такая как там внизу.
- Что-то сегодня совсем зима, - усмехнулся Валера.
- Это уж точно… слушай, мы не далеко от моего старого уголка, давай заглянем, вдруг там еще что-нибудь сохранилось…
Тогда они отступали не наскоро покидав все вещи, а законсервировав небольшую квартирку, в которой застал их Армагеддон. Шансов было мало, но Сергею как-то особенно сладко верилось в чудо.
- Безумие! Мы очень сильно рискуем!
- Я знаю.
Через дворик узкий, тесный, где могла укрыться любая тварь они пробрались к заваленному подъезду. Здесь было полно всякого хлама бог весть как оказавшегося во дворе. Сергей взял Кипелова за руку и продвинулся вперед.
- Это плохая идея! – уверенно заявил тот, - давай вернемся!
- Нет!
Продираясь через горы хлама они поднялись на второй этаж. Сергей приставил автомат к замку и выстрелил, дверь распахнулась… в квартире было темно, но даже теперь он знал где что лежит. 10 лет назад забытые вещи покоились на своих местах. Валеркина куртка в прихожей. Его ботинки, книга Экзюпери, оставленная у телефона. Мобильник в гнезде зарядки. Все в пыли и полиэтилене.
Валера сдернул противогаз.
Слезы душили его.
Сергей прикрыл дверь, задвинув ее комодом.
Оружие выпало из рук Кипелова. Он сбросил рюкзак на пол. В едва уловимом движение воздуха то здесь то там кружились снежинки вездесущей желтой пыльцы… Сергей поставил рюкзак рядом, на всякий случай установил у комода растяжку, снял противогаз. Они вошли в комнату, где жили когда-то. Сергея аккуратно убрал полиэтилен и пленку с мебели, достал из шкафа свечи и зажег их.
- Ты знал?
Вопрос повис в воздухе. Слова казались громкими и не уместными, - он пожал плечами. Они разоблачились.
- Сколько у нас времени? – спросил Валерий.
- Не больше 2-х часов.
Постель была сыровата, но это было все равно лучше, чем все остальное. Чем все то, что было с ними за эти долгие 10 лет. Пахло пылью и плесенью. Но это не имело значения. Жадные ладони Сергея искали ответных ласк. Валера с упоением целовал его губы, как не целовал наверное еще никогда. Они закрыли глаза. Все на уровне ощущений. Мысли отброшены. Назад идти некуда. Валерий приник губами к коже любовника. Как давно он не чувствовал ее вкуса. Как давно его руки не знали самых родны губ… Рыжий посмотрел в его полу прикрытые глаза, и они вспыхнули, казалось зеленым огнем, как у кошки. Это пламя свечи мерцало, отражаясь в них. Валера целовал его пальцы. Он казался таким красивым, трепетным и нежным, как никогда до этого момента.
Валерий целовал его колени, а Сергей старался дышать через раз, не веря, что все это происходит с ним…
- Лерочка… -он повторял имя любимого, казалось десятки раз, и ему хотелось повторять его снова и снова.
Разгоряченные тела, прижимались друг к другу снова и снова. Руки скользили, переплетаясь, стоны перемежались с поцелуями… легкий вскрик… Сергей отдается любимому… цепляется за простыни, выгибается, насаживаясь уверенно сжимая в себе… Валера не торопится, толкаясь… чувствуя, как внутренний жар сжигает его … от этого чувства сладко потянуло внизу живота… Рыжий содрогался под ним в сладких судорогах...

Они заснули в объятиях друг друга, а открыли глаза лишь, когда свечи догорели почти до самого основания. За окном алел рассвет, выжигающее все живое солнце, выкатилось из-за далекого горизонта. Сергей улыбался, Валера поглаживал его руку..
- Мы все еще живы?
- Так странно, не правда ли?
- Действительно…это ведь невозможно…?
- Не возможно…
Сергей встал с постели и прошелся по комнате. Он растворил окна… солнце не выжгло ему глаза. За окном лежал мертвый город. Но мертвым он был лишь на первый взгляд.
- Смотри-ка! Город восстанавливается! – радостно воскликнул Сергей. Кипелов подошел к нему, обнял сзади, - как мы могли не замечать этого столько лет?
- Бог его знает… пойдем скорее собираться, быть может, им нужна наша помощь?
- Верно!

Две небольшие серые крыски бежали по тротуару весело попискивая.

 Отправлено: 17.12.07 10:39. Заголовок: Я помню твой приезд,..

Я помню твой приезд, как сейчас - до мельчайших деталей.
Тусклый день – и ты – яркий, живой, взбаламутивший скукоту красок, разбивший своим обликом монотонность пространства.

Елена была явно чем-то недовольна, но старалась не подавать вида.
Радостно поприветствовав друг друга, мы вошли в дом. За столом только Сергей поддерживал разговор, оживляя речь солнечной улыбкой, что весьма резко контрастировала с настроением Елены. Решив ее немного расшевелить, я шутливо спросил:
- А когда же я смогу уже племянничка понянчить? Или Сергей плохо старается?
Вилка Сергея замерла на полпути. Он как-то смущенно утупился в стол, а Елена довольно-таки язвительно ответила:
- Учитывая предпочтения Сергея, сие теоретически невозможно, ибо мужчины, к сожалению…или к счастью (Елена метнула в него колючку взгляда) рожать еще не научились…
- Лена…- как-то подавленно произнес Сергей. – Мы же договорились…
Елена равнодушно пожала плечами – мол, я что, я ничего…
Неловкость повисла в воздухе тяжелым густым туманом. Попытки его рассеять не привели к успеху. Улыбка Сергея тихо угасла и казалось, в комнате царил полумрак, невзирая на сильный свет люстры.
- Я постелил вам в той комнате…
- Спасибо. – Елена поднялась из-за стола. – Я, пожалуй, пойду…Захочешь составить компанию – приходи.
Сергей отвернулся, выпуская дым к потолку. Мы остались сами и я достал напиток покрепче.
- Сереж, если я правильно понял…То, в чем тебя обвиняет Лена…это – правда?
- Это – слухи…Лена слишком верит некоторым людям на слово…
- М-м-м…- протянул я, не желая задевать столь скользкую тему и разливая содержимое по рюмкам.
Вскоре уровень огненной жидкости достиг нуля и я собрался отходить ко сну. Ты все так же сидел за столом, превращая в дым очередную сигарету.
- Сережа, ты почему не ложишься?
- Да не хочется…к ней идти…Если нет больше места – я и на полу устроюсь…
- Не выдумывай! – отрезал я. – У меня в комнате дивана хватит. Поделимся.

Я чмокнул его в ухо – скорее, шутки ради. Или же – для чего? Проверки? Сергей повернулся, затуманенным взглядом бегло окинул меня и приник губам. Я замер, детально анализируя все свои ощущения. Нежная настойчивость умелых губ была столь искусной, что я поневоле очаровался их магией. И минуту спустя понял, что отстраняться не хочется. Твои тонкие пальцы бродили по телу…по линии огня…и я подался вперед – я хотел, чтоб меня так целовали еще, чтоб меня так ласкали еще…Удивленье обрисовалось в твоих глазах большим знаком вопроса – неужели я…тоже? Неужели…отвечу? «Да…» - прошептал я, проводя по изрисованным рукам, бегло касаясь кончиком пальца твоих губ…
Омут затягивал и мы тонули в нем, не сопротивляясь… Мне не страшно, я любопытен, как котенок, я отдаюсь в твою власть безраздельно. Ты получил разрешение. Воспользуйся же им разумно…
Твое лицо светилось вдохновением – ты будто создавал новую мелодию, виртуозно импровизируя, и взгляд радостно вспыхивал, улавливая мое наслаждение. Я не протестовал, когда твои пальцы проникли внутрь, поддаваясь их ритмичному скольжению. Ты дождался, когда сладкая судорога изогнет мое тело и овладел мной – целиком и полностью. Это было таким логическим завершением твоих безумных ласк, что я лишь вскрикнул, размещаясь так, чтоб тебе было поудобней. Ты приглушил мой вскрик бархатом губ, изолировав его от мира – ведь он предназначался тебе. Наш страстный танец был гармоничным и обоюдным. Шепоты, стоны, дыхание сплетались в такой же цельный узор, что и наши тела. Я повторял твое имя, метаясь как в бреду…
- Тише… - просил ты, а я целовал розоватость ладони, закрывающей мне рот…

Ты уснул, совсем по-домашнему уютно умостив голову на моем плече, по-детски невинно приоткрыв губы, посапывая во сне…А я не мог спать…Изучал потолок и твои черты - словно узнавая тебя заново и почему-то было жаль тебя до слез…Я отменил бесполезные попытки сознания разложить сумбур в голове по нужным полочкам, решив просто принять произошедшее как факт…
За завтраком мы обменивались быстрыми взглядами – ты почти не ел и мне тоже еда не шла.
Улучив момент, когда Елена отлучилась за вещами, я легонько коснулся твоих пальцев:
- Все в порядке, Сережка…Все хорошо…
Я увидел, как по-твоему горлу прокатился комок – и защемило в груди – я осознал, как же ты, в сущности, одинок…

- Ты же приедешь еще, правда?
- Конечно..- улыбаешься ты. – Ведь мы же одна семья…
Но почему же так грустны твои глаза?

 Отправлено: 18.12.07 17:26. Заголовок: ^_^

В квартире царил полумрак. Сергей вышел всклокоченный, наспех натянутая футболка, не застегнутые джинсы…
- Чего ты так рано?
- Я улетаю в Прагу… сегодня… и… решил увидеть тебя…
- Кипелов, у тебя с мозгами-то все в порядке? В 10 часов утра ты заявляешься ко мне, чтобы сказать, что ты улетаешь?
- Да…
- И что?
- Я…
На шее Сергея была одета цепочка, Валера сразу понял, что это его подарок. Именно на этой изящной серебряной цепочке висел кулон, с которым Маврин почти никогда не расставался. Валера улыбнулся про себя. Это было приятно… это было даже приятнее, чем проснутся рано утром от осознания того, что сегодня ты можешь сделать все, ну а если не все, то очень многое!
- Я хотел сказать… что, мне немного не по себе от предстоящего перелета…
В конце коридора послышался неясный шум…
- Ладно, заходи, раз пришел, кажется, сейчас мы будем завтракать. Никогда тебя не поймешь, честное слово!
Неясный шум материализовался в очаровательное создание. Оно казалось эльфом, нарисованным в какой-то детской книжке. Волосы перехвачены металлическим обручем, ленноновские очки, длинная до самых пят, а такое еще бывает (!) ночная сорочка и огромные зеленые глаза. Вернее лишь на первый взгляд они были зелеными. На самом деле, в левом плавала капелька расплавленного янтаря.
- Доброе утро, - сказало создание, и казалось, сами ангелы были на его стороне.
- Доброе, - машинально ответил Валера.
- Валера, это Ольга, Оль, это мой странный друг Валерий.
- Я наслышана о Вас, - сказало создание, сделав небольшой реверанс, и подавая руку ни то для пожатия, ни то для поцелуя. Кипелов выбрал первое.
Они сидели на кухне, и тихий ангел взирал на них из-под хрустальных стекол немодных очков. Разговор явно не клеился. Ангел понимал, что все из-за него, и как мог, старался не мешать, хотя разглядывать раннего посетителя было более, чем забавно.
Завтрак был вкусным, даже лучше, чем обычно. Даже Сергей удивился таким переменам. Стоило оставлять ангелов у себя ночевать почаще. Валера что-то говорил, но все его слова были неяркими, неубедительными, и не теми, что он хотел сказать.
Они шутили и смеялись с ангелом. Сергей пил кофе и принимал участие в беседе. Кипелов любезно попрощался и ушел. Он поцеловал руку ангелу, пожал ладонь Сергею. На душе оставался осадок легкой грусти. Он знал, что так будет. Так или почти так. Про себя он с облегчением вздохнул – «там не было Андрея».
Валера был прав. Андрея там действительно не было. Зато на кухне появился еще один ангел, очень похожий на первого.
- Сергей Константинович, доброе утро, - сказал он.
- Доброе утро, Роберт, - откликнулся тот, - как вам спалось-то обоим?
- Спасибо, очень хорошо.
- Вот принесла же нелегкая этого с утра - пораньше.
- Не ругайтесь, Сергей Константинович, - сказал Ольга, - между прочим, он хотел вам что-то сказать, но из-за моего присутствия не смог этого сделать.
- Да бог с ним, опять какие-то глупости.
- Не думаю, пожала плечами Ольга, - впрочем, это не мое дело.
Роберт поставил на огонь турку, где к ароматному кофе подкинул несколько щепоток трав.
- Я боюсь, - сказал он, - Сергей Константинович, - все только начинается. Для вас это не конец терзаний.
- Ты говоришь мне это уде в третий раз, и третий раз слова твои сбываются, мне не нравиться это.
- Именно поэтому вы не общаетесь с фанатами своего творчества?
- Кто тебе сказал, что не общаюсь?
- Вы боитесь.
- Давай оставим это…
Ольга положила ладошку на руку Роберта.
- Сергей Константинович прав, давайте оставим. Давайте лучше подумаем о том, как нам лучше оформить обложку.
- Хорошо…
Роберт принес ноутбук, и все они увлеченно всматривались в жидкокристаллический дисплей, очевидно ожидая, что он сам подскажет им решение новой задачи.

Валерий вышел из подъезда. Пальцы на ветру сразу озябли, он закурил, с минуту постоял, глядя как быстро огонь расправляется с бумагой. Зашагал прочь. Несколько дней в одном из самых красивых городов Балтики ему не повредят.
Сергей проводил своих гостей, немного постоял у зеркала, вглядываясь в уставшее лицо.
- Ну и что ты мне скажешь, зачем приходил наш моральный урод № 1? Снова поиздеваться над нами?
Отражение не ответило. Сергей продолжил:
- Или убедиться все ли с нами в порядке? А может быть узнать, носим ли мы до сих пор его чертов подарок!
Маврин хотел сорвать кулон и зашвырнуть его куда-нибудь подальше. Но эффекта не получилось. Цепочка была сделана на совесть. На шее осталась красная отметина. Это было больно, похоже, в нее еще и волосы попали.
- Блядь! Сколько ты будешь мучить меня! В уголках глаз выступили предательские слезы, - я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! Чего тебе от меня надо!
Он хотел запустить чем угодно в зеркало, разнести полдома… но остановился… «все пустое… оно не стоит того», - горько усмехнувшись, Сергей стал собираться на студию.
Он взял гитару, не торопясь, вышел в оцепеневшую предзимнюю Москву. Не успел он сделать и несколько шагов, как пронизывающий ветер швырнул под ноги обгоревшую фиолетовую бумажку.

одедо
аврин сер
рт 418 / 18.35 П

00432111

Сергей присел на корточки. Осторожно поднял клочок бумаги. Сомнений быть не могло… это был авиабилет. Билет на его имя. Вот почему приходил этот придурок. «Он хотел… боже мой… он хотел лететь туда со мной… но не решился… его смутила Ольга, он побоялся предложить мне что-то, после того, как он же и отшил меня три года тому назад…». Сергею казалось, что цепочка та самая единственная невыносимо жжет шею, сдавливает горло. Он вернулся домой. Он чувствовал, что если сядет за руль случится что-то непоправимое. Нет…
«Почему он со мной так! Почему он всегда поступает со мной так! Сука! НЕНАВИЖУ ЕГО!!!».
Валера вернулся в Россию вечером, когда город уже промерз до основания. Ушлые коммунальщики резво меняли не справляющиеся с нагрузкой трубы. Зима – самое время подготовки к сезону холодов и канализационных раскопок. Он добирался до дома, кажется целую вечность, и лишь в тепле и уюте смог позабыть дорожные тяготы минувшего дня.
Он осмотрел на серебряный браслет, приобретенный в подарок Сергею. «Кого я обманываю? – спросил он сам себя, - ничего не может быть, потому что не может быть никогда. Я причинил ему слишком много боли». Украшение полетело со стола. «Дурак, дурак… дурак… ».
Горький чай, телевизор, кот и неинтересная книга. Этого ли он хотел? Но как изменить? Как измениться? Ответов было еще меньше, чем сил. Он устал бороться. Бороться с самим собой.

На студии к Валерию подошел Алексей. По-видимому, он был сильно опечален чем-то. Он был тих, и боялся начать разговор.
- Леша, что-то произошло? – осторожно спросил вокалист.
- Да, - немного помедлив, ответил басюг. – Понимаешь… Понимаешь Сергей просил меня передать тебе… что… он не хочет с тобой встречаться нигде и никогда. И… за последствия таких встреч он не ручается.
- Что ж… - Валера выглядел спокойным, - хорошо. Спасибо, за информацию.
- Валер… он… сказал это со зла…
Кипелов вымучено улыбнулся.
- Не переживай, Леш, все хорошо. Мы обязательно разберемся и с этим, а теперь нам нужно работать.
Сердце ощутимо кольнуло. «С чего бы я стал таким чувствительным? Надо выкинуть наконец все это из головы, чтобы ничего не осталось . Совсем ничего». Когда песня была сведена молодежь во главе с Сашей Манякиным, не спешила расходиться. Валерий не стал им мешать. Он вышел на улицу, где маленькими искорками поблескивал только что выпавший снег. Снег, прикрывший казалось все несовершенство человеческого мира, придорожную грязь и расставленные ловушки дорожных рабочих.
Валерий поднял воротник и шел неспешно в сторону метро, как вдруг около киоска он увидел знакомую машину… сердце забилось быстрее. Он сделал несколько шагов в сторону… «Убежать!» - было единственной мыслью. Но его желанию не суждено было осуществиться. Они столкнулись. Внезапно, с довольно большим запасом инерции оба.
- Ослеп, идиот! – выкрикнул Рыжий, еще не видя его.
- Прости, - сказал Валера, устояв на ногах, подавая тому руку.
Он получил довольно ощутимый удар по лицу в следующее мгновение. Стерпел. Смолчал.
- Сколько можно? Сколько ты будешь глумиться надо мной, скажи мне? – новый удар. Лучше бы бил по лицу.
- Сергей… почему ты так решил?
- Почему? Ты хочешь знать почему? Во-первых, я кажется, передал тебя через Алексея, все, что о тебе думал, во-вторых, я не собираюсь выяснять с тобой отношения на улице, и, наконец, ты всегда стараешься унизить меня! Растоптать! Доказать мне свое превосходство!
- Почему ты так решил?
- Оставь… - Сергей махнул рукой, - все равно это пустое сотрясание воздуха, давай я отвезу тебя до дома… сейчас холодно…
Как зачарованный Валера сел в его машину. Ни ехали молча. Все эти упреки. Острые слова, почему так? Что же он опять натворил?
Когда машина остановилась у подъезда Кипелова - Сергей спросил:
- Зачем тебе было это нужно?
- Что «это»?
- Зачем ты приходил в то утро? У вас не было концертов в Праге.
- Просто… я один был там.
- Зачем?
- Какая разница?
- Ладно… я никогда тебя не понимал. Зачем было приезжать ко мне перед полетом? Тебя смутила Ольга. Скорее всего ты подумал, что мы живем или спим вместе, а между тем это не так. Они мои друзья. Они это Ольга и Роберт. Они не такие как мы, скажем так. И мне нравится проводить в их обществе время, потому что они неиспорченные, что ли…
- Какое это имеет значение?
- Никакого.
- Большое спасибо, что подвез… мне пора…
- Всего доброго.
Слова осыпались десятками осколков где-то внизу. Казалось, если потрогать обшивку сиденья – можно пораниться. Валера вышел и направился к подъезду. Сергей сразу же завел мотор и отъехал на метров 30… больше не смог. Дверь хлопнула. Кипелов прижался спиной к холодному металлу даже через теплый пуховик он чувствовал ледяной холод… он хватал ртом воздух, чтобы не закричать… так сильно щемило в груди… так холодно…
Сергей сидел вцепившись в руль руками…. Он не мог ехать дальше… слезы стекали по щекам… «чтоб тебя! Чтоб тебя! Сволочь!».
Он вышел из машины. Взял себя в руки, решительно направился в сторону подъезда Кипелова. Надо было это решить. Решить раз и навсегда. Он помнил код. Такие вещи не забываются. Он решительно распахнул дверь. «Или он, или я!».
- Валерка!
Сомнений не было.
- Что с тобой? Валер… тебе плохо? Лера? – он присел рядом, помогая Кипелову подняться.
- Все в порядке, - прошептал тот бледными как полотно губами.
- Ты сумасшедший! Сергей отпер дверь, помог Кипелову раздеться, заставил выпить лекарства, вызвал врача..
Он сидел рядом с Кипеловым на диване, вглядываясь в его лицо, вслушиваясь в сердцебиение.
- Ты с ума сошел! – он гладил его руки, согревая озябшие пальцы…. – разве можно до такого себя доводить?
- Прости меня… - он доверчиво прижался к Сергею, - я так хотел… чтобы ты поехал со мной… но… я подумал, что безнадежно опоздал… и нет у меня больше шансов… чтобы все исправить… и что ты оттолкнешь меня.. и…
- Замолчи… - Сергей целовал его лицо… - стоило тебе только позвать… стоило только сказать… я бы не думал ни секунды… теперь пустое… хватит… - Маврин целовал его пальцы… - все будет хорошо…
- Спасибо, - пошептал Валера в его Рыжие волосы.

 Отправлено: 18.12.07 17:30. Заголовок: Пучок света выхватыв..

Пучок света выхватывает твою изящно прогнувшуюся фигурку, обливая ее потоком света…Я стою у твоих ног, облокотившись на сцену…Красочными пятнами мелькает хроника воспоминаний…Это я должен быть там, рядом…близко…тереться возле тебя, как котенок у миски со сливками, перебрасываться лукавыми взглядами, шутливо заигрывать…а позже, в разбавленном мягком светом полумраке познавать гармонию любви…Но безжалостное «никогда» - как гвоздь, забиваемый в крышку гроба, суровый приговор во имя жизни…А ведь все это было…было…было…Но ты не помнишь…И не вспомнишь…Такова цена…Цена того, что ты сейчас жив…

Наполненные теплым светом глаза….идеальный контур губ…капельки воды на покрытой хитросплетеньем узоров кожи…я ловлю их губами по одной, удерживая твои запястья, не давая возможности вытереться полотенцем…вязь тел на в смятой в любовной лихорадке кровати…пальцы, судорожно комкающие простыню….Выступления, гастроли, асфальтовая краска дорог…Репетиции, шутки, розыгрыши, вкус страсти на твоих устах, убаюкивающее спокойствие твоих объятий…И тот черный день, когда я попросил тебя позволить мне сесть за руль…
Я не справился с управлением на мокром шоссе…Я очнулся в белизне неизвестной комнаты и не уловил твоего присутствия…
Я пришел к твоему последнему пристанищу – чтоб хотя бы так испросить прощения. Когда иссяк соленый ручеек, я услышал голос, что в ответ на мою исполненную боли фразу, выброшенную в безмолвие скорбного места:
- Я все бы отдал, чтоб только ты был жив! – переспросил:
- Все?
- Да, все…
- Будь по-твоему…Ты больше не станешь в его жизни тем, кем был, не вмешаешься в ход событий, иначе все повторится заново. Он не узнает тебя из тысяч лиц – он не будет помнить. Это будет его благословением. А ты – будешь. Это достойная плата.

Когда я пришел в себя, словно вынырнув из кошмарной глубины, преодолев колоссальное давление, на календаре стояла дата того дня, на который была назначена моя прослушка. Я не пошел. Вскоре узнал, что ты подыскал нового вокалиста и выпустил альбом. Мне странно было слушать песни, что когда-то, в другой параллельности, были записаны мной.

Пересилил себя, взял молчания обет,
И в душе нараспашку разум выключил свет...

Знание отравляло терпкой полынью…И я пришел на твой концерт…

Я смешался с толпой фанов, жаждущих твоего автографа…Твоя рука вывела замысловатый вензель росписи…Я на мгновенье коснулся твоих пальцев, встретился с твоими темными зрачками…Сладость мига и горечь откровения – теперь я понял, насколько высокой была цена. Ты не помнишь. Помню я. Живи долго, Сереженька – все оплачено…

 Отправлено: 19.12.07 11:11. Заголовок: Посвящается Владимир..

Посвящается Владимиру Петровичу Холстинину-одному из моих самых любимых гитаристов


- Ненавижу, ненавижу, ненавижу! – последнее слово он кричал вслух, задыхаясь и захлебываясь криком.Беспомощный и жалкий,он сидел на полу,исступленно царапая его ногтями, чувствуя отвращение к самому себе. Тряпка…. В душе он – тряпка. Пушечное мясо, и Валера может бросить его на растерзание, ему будет все равно. В-с-е р-а-в-н-о.
Как давно Холст его… любит? Нет, не любит. Это – не любовь. Похоть, желание, просто отвратительная страсть – но не любовь.Холст хочет Валеру, Валера хочет Маврина, Маврин не хочет никого. Мир похож на систему. Выживет сильнейший. Отвратительно.

***
Серое,хмурое утро.И в такое утро у Холстинина не могло быть хорошего настроения.Зато оно могло быть у Валеры.Он заявился в студию со светлой улыбкой,отчаянно взъерошив свои длинные русые волосы.И в тот момент Владимир хотел его еще больше.Кипелов был необычно весел,шутил,все новые и новые идеи градом сыпались со счастливого вокалиста.Он бегло набросал текст новой песни,как бы ненароком прикоснувшись к плечу Маврина.Сергей нахмурился,но было видно,что ему приятно.Холст с силой стиснул зубы и принялся яростно терзать гитару.Бешенство переполняло его.
-Петрович?Ты в порядке?-раздался взволнованный голос Манякина.Холст отрешенно посмотрела на драммера и сдержанно кивнул,не в силах говорить.Пальцы дрожали и путались в струнах.Владимир не выдержал и рывком встал со стула,объявив,что репетиция окончена.Не обращая внимания на удивленные взгляды Дубинина и Мани,Холст решительно направился к выходу,громко хлопнув дверью на прощание.Кипелов даже не посмотрел в его сторону.
***
Спустя неделю они сидели в родной студии и беседовали почти по-дружески, но их лица не скрывали непонятной ярости.
- Почему ты не пришел на репетицию? – спросил Холстинин.Его лицо было совершенно спокойным,скрывая борьбу противоречивых чувств в его душе.
- Плохо себя чувствовал, - короткий, сухой, резкий ответ.Валера злился: может на Володю, может на Маврина, может на себя.
Холст почувствовал,как волна внезапного гнева накрывает его с головой.Да как смеет этот щенок так разговаривать с ним!
-Плохо себя чувствовал?-прошипел Холст,-Ты?
- Да,-холодный взгляд серо-голубых глаз.Владимир не мог дальше сдерживать ярость.
Короткий,резкий удар.Кипелов пошатнулся,глядя на Холста округлившимися от удивления глазами.Еще замах.Удар.Боль отрезвила Валеру.Оправившись от первоначального шока,он гневно наступал на Холста,нанося ему ответные удары.Никакой дружбы.У них осталась только похоть и голая ненависть.Бьют молча, сильно и очень больно. Ожесточенная драка и каждый хочет сделать друг другу как можно больнее.
Холстинин побеждает в этой безмолвной драке.Валера лежит на полу,распростертый под весом Холста,и яростно шепчет:
- Сука…
Он посмотрел на Владимира: русые волосы, прилипшие ко лбу, светло-голубые глаза и рассеченная губа, из которой сочится кровь.Холстинин тяжело дышал,чувствуя под собой тело Валеры.Холст знал, что уже почти не может сдерживаться, что у него осталось только одно желание: отыметь Кипелова прямо здесь, на этом чертовом полу. Кажется, Валера тоже это заметил и,с неимоверным трудом сбросив с себя гитариста,ушел,одарив Холстинина на прощание странным,отсутствующим взглядом.Дверь студии захлопнулась.Холст так и остался сидеть на полу,в отчаянии запустив дрожащие пальцы в кудри.

***

Они делали вид, будто драки не было, потому что им обоим стыдно вспоминать о ней. А тем временем все шло своим чередом:репетиции,гастроли,толпы обезумевших фанатов....Дуб смеялся над очередным анекдотом,Валера увлеченно разговаривал с Манякиным,Маврин отрешенно перебирал струны,а Холст,достав отвертки,вновь разбирал весь механизм своей многострадальной гитары.И вроде бы все,как обычно, но что-то было не так,и это замечали все.
Дубинин снова залился безумным смехом.Холст невольно поежился.Хотелось уйти,побыть в одиночестве.Но он не мог себе этого позволить,а потому остался,бросив разобранную гитару на полу.Устроившись на жестком диване,он поглядывал в сторону Кипелова.На его скуле все еще был виден небольшой синяк-напоминание о недавней стычке.Холстинин наблюдал за вокалистом из-под полуопущенных ресниц.И сам не заметил,как провалился в тревожный,полный беспокойства сон.
***
-Мавр,толкни Петровича!Развалился,как фараон,-фыркнул Дуб,устало потягиваясь.Маврин,надевая куртку,оценивающе посмотрел на дремлющего Холста.
-Да пусть спит.Он в последние дни сам не свой,-ответил Сергей,направляясь к двери,-Кип,ты идешь?-обернулся Маврин.Кипелов поднял голову,задумчиво посмотрел на Рыжего и неуверенно покачал головой.
-Вы идите.Мне...В общем,я немного задержусь,-тихо ответил Валера.Маврин удивленно вскинул брови,но ничего не сказал и ушел,помахав на прощание рукой.Следом за Сергеем удалился отчаянно зевавший Дуб,напоследок хитро подмигнувший Кипелычу:
-Валер,ты бы не оставался тут один с Холстом.Сегодня полнолуние!-Дубинин расхохотался и скрылся за дверью.Кип неувернно улыбнулся в ответ.Студия опустела.Валера некоторое время сидел на своем месте,вслушиваясь в малейшие шорохи наступающей ночи.Тишину нарушало лишь мерное дыхание Холстинина.Кипелов молча наблюдал за спящим гитаристом:за его поддрагивающими ресницами,чуть приоткрытыми губами.Тихо выдохнув,Валера осторожно подошел и опустился на краешек дивана,стараясь не потревожить его сон.Свет уличного фонаря,проникавший в окно студии,мягко освещал лицо Холста,делая кожу матовой,а волосы бронзовыми.Кипелов затаил дыхание,глядя на неожиданное преображение.
***
За окнами было уже сумрачно,когда Володя проснулся.Кто-то мягко и ненавязчиво гладил его по шее.Открыв глаза,Холстинин увидел Кипелова.В полумраке его черты казались размытыми и манящими.Внезапно смягчившийся взгляд серо-голубых глаз скользил по лицу Холста,пальцы нежно поглаживали кожу над ключицами.
-Валерка...,-прошептал Холстинин и резко сел на диване,-Я...Прости меня...Я не хотел,-сбивчивчивым шепотом начал Холст,беря вокалиста за руку.Кипелов ласково посмотрел на растерянного Холста.Высовободив руку,он бережно коснулся пальцами его рассеченной губы.Владимир замер,ощутив это легкое прикосновение.Лицо Валеры было совсем близко...
Кипелов не понимал,что делает.Он знал,что это неправильно,что этого не должно быть...Но не мог сопротивляться.Для него остались только эти нежные губы,только эти сильные,слегка огрубевшие от струн,руки...Такие горячие...Податливое тело Кипелова выгибается в сладких судорогах,принимая умелые ласки гитариста.Холстинин сходит с ума от ощущения долгожданной билзости.Приглушенные стоны,страстный шепот....Они не думают о завтрашнем дне.К черту.Сейчас они есть друг у друга…

 Отправлено: 03.01.08 18:30. Заголовок: Ты не знаешь, не пом..

Ты не знаешь, не помнишь,
Не любишь...
Спокойно живешь за двоих,
А я помню жаркие губы,
В ночи растворяющий вскрик...

Я помню мгновения счастья
И синие петли дорог,
Любовь, напоившую сластью
И смерти жестокий урок...

Я все на весы ее бросил
И стрелки качнулись назад...
Я все оплатил, мой хороший,
Чтоб только светился твой взгляд...

Я прожил бы тысячи жизней,
Я умер бы в каждой из них...
Мелодия тихо повисла,
Молчит неоконченный стих...

...Ты долго живи - за двоих...

 Отправлено: 08.01.08 11:31. Заголовок: Пробы пера...

Аффтар - Го.

Ох, не нравилось происходящее Удалову. Что-то все куда-то заныкались в тёмные углы гостиницы «Совком-Урал» и шебуршат… страшно. Что они все себе думают? А он вот такой один-одинёшенек идёт в бар.
Спустившись в более менее освещённую местность гостиницы, где по странному стечению обстоятельств перегорело большинство лампочек в коридорах, Макс направился к совком-бару. Мде, выбор невелик. Зато народу почему-то дофига, единственное свободное место – за столом, который облюбовал себе Великий и Ужасный. Не Холст, не подумайте, тот вообще Владыка Вселенной и Император всея сущего, а маленький великий ужасный это Виталий Дубинин. Бочком подобравшись к столику, Максим робко брякнул кружку дешёвого пива на замызганную скатерть.
- Аллоха!
-Чего тебе? – огрызнулся Виталик.
- Пришел выпить… А что так грубо?
Дуб гневно вскочил, чуть не свернув столик:
- Грубо?! Это ты называешь грубо?
- Да в чем дело?
- Трепло несчастное!!
- Кто, я-а-а?!
- Ты! Кто про меня чушь всякую болтает!!!
- Какую такую чушь?!
Сначала Макс не понял что к чему, но понемногу начало доходить. Тем не менее, Макс предпочёл сделать вид, что он тупой напрочь. Виталик замахнулся на Максима чашкой, но на полпути передумал и просто облил стол пивом. Максимовым. Максим слега нахмурился. Не вовремя…
- Теперь посмотри мне в глаза и скажи, что это не ты наболтал Валере, что я с мужиками... сплю!
- Не... не я.
Максим состроил честные глазки и уставился в переносицу разозлённому басисту.
- Сволочь! не ври мне!! - Дуб швырнул чашку в пространство и удалился.
Максик пожал плечами и принялся слизывать пролитую влагу со стола. Раз уж заплатили, чего ж бросать…
Много ли, мало ли пива прошло… в удалой желудок…
Максим крался по темному коридору, Виталий набросился на него сзади, прижал к стенке. Начал бесцеремонно расстегивать ремень.
-Что ты… а-а-ай!
Максим извивался, пытаясь отпихнуть Виталия. Тот замахнулся и сильно ударил Макса чуть выше правого уха. У него перед глазами мелькнула белая молния, в голове зазвенело, только хотел закричать, Виталик схватил его за волосы и притянул к себе:
-Будешь вопить – зубы выбью!.. Понял?
Максим кивнул, Виталик совсем раздел его и легким тычком в спину, заставил согнуться.
-Нет, нет, не надо!
Несмотря на вялое сопротивление партнёра, Дуб резко вошел в него, да так, что Макс чуть не врезался головой в стену
Виталий действовал предельно грубо, может, потому что торопился, может потому, что Максик ещё слабо трепыхался и пытался вырваться. Виталька, сам не зная, чего хочет добиться, что доказать и кому, толкался как можно глубже; Максим стонал и скулил сквозь сжатые зубы, надеясь сохранить их подольше, пальцы скользили по стене в поисках опоры, но тщетно...
Ещё немного и Макс, подавившись стенаниями, упал на пол. Глухо хныча в паркет, Максим уже даже не пытался встать, так как Дубинин капитально придавил его сверху и отпускать, видимо, не собирался.
Шею Макса щекотали пряди Дубовых волос, статика надоела
- Ты с меня слезешь?
- Зачем это?
- Мне неудобно! Попрошу заметить, абсолютно некомфортно!
Виталик для порядку куснул барабашку в подобие загривка, так что тот взвизгнул, и просунул руку под Удалова.
- Эй-эй-эй! Может, хватит?!
- Что, зубы надоели? – Виталий шевельнул лапкой, второй рукой приподняв за талию барабанщика для пущего удобства, и провёл ладонью по знаку мужеского достоинства Максима. Максим зажмурился и закусил губу, не желая признаваться себе, насколько это было приятно, тем более показывать это злобному басисту. Слава богу, ему повезло лежать лицом вниз… а Виталька никак не успокаивался, быстро перебирая пальцами, импровизируя и фантазируя (поневоле напрашивается сравнение с грифом гитары =). Максим поскрёб пол, отковыривая плинтус от паркета, как-то отвлекал себя мыслями о политике Занзибара – нифига. Изнасилование на то и изнасилование… Короче Максимушка снова не выдержал и сладострастно заныл. Виталий фыркнул на ухо жертве и сжал Максимкино достояние, после чего Максим охнул и расплылся одной большой барабанистой лужей по полу.
Наконец то Виталик соизволил подняться:
- Стыдно! Скончаться на паркет! Ещё испортится!
Максим кое-как поднялся, подобрал своё добро (одежду), проверил наличие зубов и после этого поднял глаза на «насильника»
- А я-то что? Если шо куда, я на тебя свалю.
- Ах ты, ябеда!
Виталий притянул к себе барабанщика и прижался своими губами к его, шустро раздвинул чужие уста языком и укусил. Максим взвыл, и отшатнулся, хватаясь за подбородок.
- Садиииист! – протянул он обиженно, и натянул футболку и ремень. Штаны остались под мышкой. Виталик в свою очередь натянул джинсы и критично оглядел любовника. Подхватил под руку и потащил за собой.

…ранним утром вышел Валера в коридор гостиницы. Бодро зашагал, поскользнулся на луже непонятного происхождения и громоподобно соединился пятой точкой с полом. Нынче постояльцам суждено было проснуться под Валеркино «пение» и звон стёкол в окнах!

 Отправлено: 08.01.08 11:33. Заголовок: Аффтар - Го Сережа ..

Аффтар - Го

Сережа боялся даже дышать, подкрадываясь к спящему Глебу. Когда подошел достаточно близко, прыгнул сверху, от чего Глеб издал удивленный крик, немного повозившись, все-таки заломил ему руки за спину. И куда-то потащил.
-Эй! Ты чего делаешь?!
-Тааак, надо кляп… Ага, носовой платок, сойдет… Глеб! Не пинай меня ногами!
-Отпусти меня! От… - Сережа ловко затолкал Глебу в рот чистый, ну так ему казалось, носовой платок, недовольный Глеб задергался еще активнее, чем чуть не сбил Маврика с ног. Но он уже подволок его к батарее, оперативно снял второй ремень (вот зачем Маврину два ремня!) и крепко примотал руки Глеба к батарее.
Нагнулся, осматривая добычу, на несколько секунд задержался взглядом на испуганном лице Глеба. И резко дернул его штаны вниз, так, что даже несколько пуговиц поотскакивали – прямо Мавру в лоб!
-Ой! Черт, ботинки мешают… Ну зачем тебе такие говнодавы?..
Глеб непонимающе пожал плечами:
-М-м-м…
Пришлось снимать и обувь. Ради такой затеи Сережа встал на колени перед полуголым Глебом…
- Блять! Вы что тут творите?! – Сзади стоял ошарашенный Вадим.
- Ооо, Вадик… Здравствуй, Вадик…
- …Бог сказал. – Вадик включил свет в комнате и оглядел представленную пред ним картину маслом – раздетый до пояса (не скажу, с какого конца) Глеб и ошарашенный Маврин с гриндером в руке. – Ну и что же тут происходит?
- Да так… я ботинки тут чищу… Глебушке… - Маврин вытащил и без того «чистый» платок, и ретиво принялся начищать говнодав (не зря такое второе имя у гриндеров… внешний вид соответствующий). Глеб воспользовался шансом и заорал что-то нечленораздельное:
- Этот … (не буду печатать) вообразил что (тоже цензура)!!!!! **** ***** ** **********!!*******************………..!!!...!!!
Маврин затолкал уже совсем не чистый платок на прежнее место пребывание
- мммм, ммм, мм!!!
- Всё с вами ясно.
Вадик скептически пихнул Рыжего и самодовольно заявил:
- Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках!
Глеб поморщился, узнав, что он колбасный обрезок. И от кого? От родного брата!
- Вот так с Глебом надо! – Вадим избавил Глебсона от оставшейся одежды. По причине привязанных немобильных рук басюга рубашку превратили в лохмотья, мало напоминавшее одеяние. Глебчик задёргался. Нервничал, наверное…
Вадик, недолго думая, склонился над братом и крепко его поцеловал, вытащив платок. Глеб закатил глаза. Маврику подумалось было, что это от удовольствия, кабы «довольный» Глеб не пнул братца в живот…
На одной ноге Глебчика ещё остался ботинок, потому пинок получился внушительным. Вадим ойкнул и упал на Маврика, тот жалобно мяукнул и попытался выползти из-под лидера Агаты, пока Глеб странно кудахтал. Смеялся, ирод.
- Дааа, это уже садо-мазо… Вот как надо.
Вадик малёха смутился и вернул платок на место:
- Нууу, я немного не то имел в виду. А ты чего разлёгся! Держи его тогда, умник!
Мавр боязливо снял последний кусок одежды с Глебсона и схватил его за пятки. Глеб немного подрыгался, скорее для приличия, чем для пользы, но кто его знает… Маврик медленно, почти нежно растянул Самойлова младшего на полу от батареи и раздвинул ему нижние конечности; Вадим довольно хмыкнул; Глеб закрыл глаза.
Спешить было некуда, цельная ночь впереди, так что Вадим приступил к делу весьма обстоятельно. Скинув одежду, Вадим оседлал младшенького, провёл руками по молодой шее, груди. Попробовав на вкус живот Глеба языком, Вад приступил непосредственно к делу, благо Глебсон был лишён возможности двигаться и возражать. Обаятельный Вадик не зря соблазнил стольких фанаток (и фанатов). Медленно, очень медленно он проник внутрь и также неторопливо начал движение. Заставить Глеба выгибаться и стонать для него было делом двух минут… Против своей воли Самойлов-младший двигался в такт движениям Самойлова-старшего, по напряжённому лицу Глеба катился пот.
Маврин тем временем успел соскучиться, тем более он вообще первый пришёл и Глеба отлавливал сам! Он пытался пощекотать Глебу пятки, но тот в экстазе лягнул Сергея наобум. Было больно… Недовольно потерев ушибленное запястье, Серёжа посмотрел на спину Вадика. А что… ничего так. В голове созревал безумный план…
Подождав, пока Глеб достигнет пика удовольствия, Сергей неожиданно бросился на Вадима, повалил его на младшего брата (тот удивлённо пискнул, придавленный массой двух тел). Естественно, всё пространство около любовников заняли рыжые беспорядочные лохмы. Кажется, они вытеснили воздух… Ладно, не имеет значения. Соскучившийся Маврин тянуть не стал и сразу резво овладел Вадимом. Сначала Вадим нелепо махал руками, пытаясь приподнятся с брата, потом плюнул и получал удовольствие (о том, получает ли удовольствие Глеб, никто, понятный пень, не думал).
Сергей, привыкший к темпу, задаваемому Леркой, рванул с места в карьер, так что Вадим кричал и бился, в первый раз-то (Ах эти горячие арийские парни). Маврику-то хорошо, а вот Глебу по оргазму Вадика не очень-то… Не будем вдаваться в подробности. Раскинув ноги-руки-хвост («это не хвост – сказал волк и густо покраснел…»), Вадим лежал на братце и слабо вздыхал, щурясь от удовольствия, как зажравшийся кот.
- Эй, Рыжик, мне тут неудобно. Пошли на кровать?
- Ты гений.
Малодушно бросив Глеба Рудольфовича голым и привязанным к батарее, два гитариста удалились в направлении кровати. Но там спал Глеб и помял её… Так что гитаристы с чистой совестью покинули помещение в поисках удобной кровати. И никто не заметил, как дёргался и судорожно мычал несчастный Глебушка, предоставленный сам себе на всю длинную ночь вперёд….

 Отправлено: 12.01.08 10:36. Заголовок: Снова сгорать и люби..

Снова сгорать и любить,
Снова смеяться и плакать...
Знать, что уже не придешь,
Знать, что не будет иначе...

В каплях слепого дождя,
В сумерках теплого лета
Знать - не вернешься, но ждать...
Ждать безнадежно ответа...

С легкой улыбкой беспечности
Я попрошу у Создателя
Встречи одной в бесконечности
В точке одной
По касательной...

 Отправлено: 14.01.08 15:39. Заголовок: Зеленоватая линия ед..

Зеленоватая линия едва заметно колебалась.
Вокруг кипела жизнь, лишь здесь, наедине с нами, она замерла. Я гладил твои пальцы, просил открыть глаза, чтоб словить лучистый вгляд, чтоб понять - надежда еще есть. Я уже научился слышать твое сердце по неровной ниточке слабо бегущего пульса. Я считал каждый вздох. Твое лицо оставалось спокойно-безмятежным – казалось, ты прилег на часок, чтоб потом вскочить, потянуться с хрустом, расправляя неугомонную энергию по каналам тела, и подмигнуть – мол, и ты шевелись…

Наша любовь началась с ненависти. С твоего скоропалительного ухода из группы, а затем столь же стремительного возвращения, когда я, в жизни не творивший ничего подобного, поставил тебе одно жесткое условие. Затем - твой срыв и внезапно вспыхнувшее чувство, что зародилось из искры нежности, что высек я в тот день, осознав, что натворил, и каясь в содеянном.

А сейчас – твоя безответность пугала. Я приносил тебе музыку, я говорил с тобой, и когда никто не видел, украдкой, таясь, едва касался теплых уст. И эти поцелуи, украденные у самой неизбежности, заполняли озоновую дыру в душе.

Я так и не привык к твоему отсутствию. Будто ты находился рядом, на своем обычном месте за моей спиной. Всегда, когда я оборачивался назад, я вздрагивал – не ты сидел за установкой, не ты…

Мое сердце разбилось тогда о шершавую гладь асфальта, падая «…вниз, с городских высот…»…

Я щелкнул кнопкой, отключая тебя от системы жизнеобеспечения. Мозг мертв уже давно – и людям не под силу запустить его вновь. Перезагрузки не будет…

Любовь – единственное, что возникало при взгляде на твое замирающее в дымке сна лицо…

Я просто выключил ночник в комнате, чтоб свет не мешал тебе спать…
----------------------------
Когда я узнал, кто виновен в том, что Паша оказался в реанимации, я даже не удивился – я словно нашел ответ на давно мучивший меня вопрос. Подозрение воплотилось фактом. Я лишь опечалился, что оно оказалось правдой. А ведь я до последнего надеялся, что это не ты, Андрюшка…

Я знаю – ты любил меня…И дошел даже до того, чтоб устранить ту помеху, что была камнем преткновения. Я был твоей дичью, твоим ценным трофеем. В твоей любви было столько же эгоизма, сколько и обожания. Ты безумно ревновал меня к целому миру и Паша не был исключением, но он не был виновен в том, что его чувство оказалось взаимным.
Ты когда-то спас ему жизнь. Ты же ее и отобрал…

Я, как в бреду, повторял твое имя, ошалело ловил твои губы, с уст срывались возгласы страсти и жаркие признанья – искренние, от всего сердца…Я поверил в то, что ты полностью мой, Сережка…Я уснул с улыбкой…Я счастлив…

Метающаяся в беспамятстве голова, нежные приоткрытые губы, с которых слетают слова любви – настоящие и теплые…Гибкие руки оплетают шею, бедра так волнительно прижимаются к моим…Тело соблазнительно прогибается в такт движениям, охватывая ногами талию, сенсорно-чутко откликаясь на мои действия…А радостное сиянье твоих глаз выжигает нестираемое клеймо…

Были ли терзания, мучительней моих? Мог ли я отбирать жизнь, которую не давал?
Я мог бы именно сейчас обрести счастье – краткое и земное. И я же приговорил тебя.

Ты крепко спал. Я набрал раствор в тонкий шприц, выпустил вверх струю, сгоняя воздух. И точно, вполне профессионально игла вошла в синеватую жилку вены, выпуская жидкость в твою кровь. Ты даже не шевельнулся, лишь чуть обиженно скривился рот и дрогнули пушистые ресницы.

Жалость, тихая жалость ощущалась, когда я смотрел на угасающее в дремоте молодое лицо. Тебе недавно исполнилось 28…

Я бы любил тебя, я бы может оттаял, если бы не знание того, что другой, столь любимый мной человек исчез навсегда лишь потому, что ты почитал его лишним…

Я присел на краешек, поправляя завитушки темных волос – чтоб не мешали.
Склонился, целуя тебя – легко и нежно. Прости Андрюшка, если что не так, что не ответил когда-то на твой порыв, что по сути, всегда любил другого, что не успею прочитать тебя как книгу, которую так и не успел открыть, потому что смотрел только на обложку. И потому что сам отправил тебя в Вечность…Пусть для тебя она станет ярким утешением – за все то, что ты не получил здесь…

Приехавшая «скорая » зафиксировала факт.

Посмотрел на свои руки. На них – твоя кровь. На твоих – Пашина. Из-за меня. Значит, виновник главный – я.

Я закрыл глаза. Я – дрянь. Пусть я сдохну.

Когда первые комья грохнули о крышку, я потерял сознание…

Еще одна сухая строчка: «…смерть наступила в результате остановки сердца…»

 Отправлено: 16.01.08 22:06. Заголовок: "Ну и народу же ..

"Ну и народу же собралось в “Точке”! Конечно, вряд ли еще увидишь такое зрелище: - старый + новый составы “Мастера”, и даже тот состав “Мастера”, которым он должен был быть изначально – Грановский, Большаков, Покровский, Молчанов, и, конечно же, Кипелов. Скольким фанатам не давала спокойно спать мысль о том, что могло бы быть, если бы тогда … в далеком 1987 году… Но, как известно, “бы” не бывает, а вот чудеса иногда случаются. И поэтому в этот вечер, 28 апреля, Славик вместе с огромным количеством народу был в зале клуба "Точка”. Разгоряченные пивом, жарой и предвкушением праздника, фаны не замечали ничего по сторонам. Поэтому Славик спокойно пробрался сначала за кулисы, перекинулся парой-тройкой слов с Валерой, и так же спокойно, если не считать нескольких толчков локтями под ребра, нескольких наступаний на ноги и некоторого сноса то вправо, то влево от намеченного курса, вернулся к загородке, за которой находилась стрела с видеокамерой. Его практически никто не заметил.
"Концерт был… Да что там, концерт просто БЫЛ!!! И Славик сам дивился на себя, вытирая слезы при проникновенному Мишином исполнении “Еще раз ночь”, подпевал заводному Лексу, отчаянно завидовал Лешке Страйку, выделывавшему черт-те че на своем правом фланге сцены. И, конечно же, не мог оторвать глаз от своих кумиров (нет, не кумиров, а просто людей, к которым он испытывал огромное уважение) – Андрея, чья поддержка так резко изменила его судьбу, Алика, как всегда, слегка отстраненного и сосредоточенного, и Валеры – человека, отношение Славика к которому не втискивалось в какие-либо рамки вообще. Да, кумир, да, бог… Но и еще: телефонный разговор с Андреем:
- Слава, знаешь, у меня к тебе есть дело.
- ?
- Нужен гитарист. Хороший. Нет, не просто хороший. Классный.
- Но у меня свой проект. И, вообще, мне хотелось бы самому…
- Не торопись. Гитарист нужен Кипелову.
Хорошо, что Славик тогда сидел, иначе он бы просто упал. До него доходили какие-то темные слухи о размолвках и разногласиях, но он как-то не сильно интересовался этими сплетнями. Мало ли что наговорят… И вдруг такое неожиданное предложение. А Андрей, почувствовав его колебания, продолжал:
- Слав, нужно… Валерке нужно выплыть. А тебе это станет неплохой рекламой. Только, пожалуйста, …. – он не договорил.
Что именно Андрей не договорил, он, кажется, понял при первом визите на базу. У Славика тогда сложилось впечатление, что Валера смущается чуть ли не больше него самого, но изо всех сил старается не подать виду. Это уже потом Славик начал с полувзгляда понимать, когда Валера нервничает – растерянный взгляд, потирание кончика носа, непрерывное приглаживание волос. И сейчас он, пожалуй, больше Славика переживал, что тот сделает что-то не то. Славик отыграл все, что было нужно, и увидел, что Валера, до этого сидевший на стуле сжавшись, вдруг расслабился и вздохнул, словно с облегчением. Это почему-то настолько растрогало Славу, что он для себя с ходу решил – будь что будет, но он не бросит этого усталого, задолбанного и такого … милого?... человека. Тем более, Славик еще не забыл время, когда сам прыгал в толпе, показывая козы и приходя в экстаз от музыки и голоса великой группы.

Славик сразу же влился с группу. Андрей уже был ему знаком, с Лешкой он тоже нашел общий язык. А ветераны – Валера и Саня – делали все, чтобы ему было комфортно. Как-то после репы Славик остался с Саней попить пивка, и тот в неформальной обстановке вдруг сказал фразу, которая заставила Славика задуматься.
- Славк, хорошо, что ты пришел к нам. Валерка хоть немного ожил и в себя пришел.

…И вот концерт группы Мастер. И человек, которого последнее время доводилось видеть на сцене только рядом с собой. Который разносит к чертям этот битком набитый зал, на “раз” перекрывая Серышева, Лекса, бэк-вокал Страйка и непойми-вокал Ковалева.

Толпа неистовствовала. Слэм катился по залу, бросая народ вправо и влево. Кто-то лез через толпу, зажав в поднятых руках три стакана пива. Кто-то висел на шторах. Вспыхивало пламя. Славка млел, слушая бессмертного “Тореро” и думал о том, какой же это кайф – когда эти легенды играют вместе. Равные среди равных. И он чувствовал горечь от того, что в группе у Кипелова этого ощущения не добиться ни при каких условиях. Как бы они с ребятами не играли – все равно будет Валера и только Валера…

Внезапно очередным могучим порывом слэма к Славкиным ногам выбросило невысокого кудрявого мальчонку. Тому явно было не по себе от духоты, да и просто потоптали его слегка. Славик придержал его и прислонил рядышком к загородке. Что-то в мальчонке было знакомое…
Пареньку не становилось лучше, он дышал ртом, как рыба, и был бледным, почти зеленым. Славка выругался про себя и потащил парня к выходу. Они кое-как спустились в гардероб, оделись и вышли на улицу.
Видимо, на свежем воздухе парнишке полегчало, потому что он, наконец, смог поднять голову и посмотреть на Славика. И тут мальчишку словно током ударило.
- Ты чего? – наконец и Славка удосужился повнимательнее присмотреться к своему спутнику.
- Ох, елы…. Все-таки я тебя знаю… Нет, не вспомню. Ну, да ладно. Пойдем, до метро провожу, а то вдруг еще свалишься.
Мальчишка остервенело замотал головой. Но Славик настойчиво прихватил его за рукав и сказал:
- Не дергайся. До метро доведу, а там посмотрим.
В глазах у мальчишки появился животный страх. Но он ничего не мог поделать – Славка крепко держал его за руку. Они пошли по темной улице, кое-где освещаемой тусклыми фонарями.
Они завернули за угол, вошли во мрак, создаваемый деревьями… И тут от стены отделилась темная тень. Человек встал на дороге у Славика и мальчишки и сказал хрипловатым голосом:
- Ну, и как это понимать?
И сказано-то вроде не было ничего особенного, но мальчишка дернулся под рукой у Славика и заметался, пытаясь вырваться.
- Отпусти его, - сказал человек из тени. Что-то было у него в голосе такое, что рука Славки разжалась сама собою. – Андрей, в машину…
Мальчишка, пошатывась, побрел дальше по улице. Пройдя пару зданий, он свернул в какой-то двор.
Славик и человек из тени остались вдвоем. К этому времени Славка уже привык к темноте и теперь видел, кто стоит перед ним. Да и как не узнать этот силуэт - распущенные волосы, кепка с козырьком, поблескивающие в темноте браслеты...
- Ну что, насмотрелся? – насмешливый хриплый голос. – Да, это я. А мне тоже хотелось посмотреть на тебя. Посмотреть, кто занял мое место… Ну и как, у Валеры проблемы в постели не появились?
От последней фразы Славку словно ударило током. Каких только слухов и домыслов до него не доходило, но он отшвыривал их все, решив раз и навсегда, что ему до этого нет дела. Для него в кайф было податься после концерта в хороший ресторан, найти несколько симпатичных девах, и провести приятный вечер. Да и за Валерой он не замечал чего-то особенного. Тот просто оставался в гостиницах, заваливался на кровать и смотрел какую-нибудь фигню по телеку. Вот, правда, мешать ему при этом не следовало... Ну, да мало ли у кого какие чудачества...
- Ты что, с ума сошел? – спросил Славик, невольно напрягаясь. После этой странной фразы обращаться к человеку из тени на "Вы” было как-то непредставимо.
- Да нет, почему же… Валерка любит красивых гитаристов, - человек из тени явно нарывался на скандал. - Неужели он тебя еще не попробовал?
Этого Славка стерпеть не мог. Он сжал кулаки и бросился на человека из тени. Но промахнулся. Тот неуловимо отклонился и вдогонку ударил пролетевшего мимо него Славку так, что тот оказался на земле. Человек набросился на Славку сверху. Несколько минут они катались по земле, сцепившись, и, наконец, Славику удалось подмять нахала под себя. Славик лежал сверху, прижав руки человека из тени и пытаясь удерживать того на месте.
- Зачем ты говоришь эти гадости? Зачем?

Человек смотрел на Славку чуть поблескивающими в темноте глазами.
- Наклонись ко мне, - тихо прошептал он и облизал губы.
От этого тихого голоса у Славика побежали мурашки по телу. Но он ничего не мог поделать с собой. Он медленно наклонился и коснулся своей щекой щеки лежащего под ним человека.
- Ближе, ближе, - прошелестел голос. Славик нагнулся еще больше и… Вдруг он почувствовал резкую и острую боль в шее. Он непроизвольно дернулся, но… В глаза ударило разноцветными искрами, появились вращающиеся радужные круги... и внезапное запредельное наслаждение было такой силы, что Славка только раз вздохнул, пытаясь выбраться из темного омута, но провалился в него без памяти…
… Очнувшись, он обнаружил, что лежит на спине, на холодном асфальте, а над ним стоит Сергей – кепка, на бедрах - ремни, за которые он засунул большие пальцы рук. Взгляд у Мавра был … пронзительный. И печальный.
- Ну вот, теперь мы с тобой одной масти, - сказал он, пожав плечами. Он наклонился над Славиком, ухватил того за руку и потянул на себя, помогая подняться. Славик почувствовал, что плавки на нем влажные. Коленки предательски тряслись от слабости.
Мавр притянул Славика к себе.
- Мы – теперь одной крови, - шепотом повторил он. Славик был словно загипнотизирован. Он, не отрываясь, смотрел в темные бездонные глаза.
- Ты скоро поймешь, что это такое, - Мавр приблизил свое лицо к Славкиному. – Смотри на меня. Не отворачивайся. – Он резко поцеловал Славку в губы. Этот поцелуй был властным, терпким, пахнущим дымом и вишней (- ну и гадость же этот Captain Black Cherry. Как тефтельки в брусничном варенье. Или мартини без водки.:) – прим. аффтара).
Мавр отстранился.
- Ты все поймешь сам, - он отступил на два шага, потом повернулся и неторопливо, кошачьей походкой, пошел ко двору, в котором ранее скрылся Андрей. Через несколько мгновений из двора вырулила серебристая иномарка, с визгом притормозила на повороте и мигом скрылась.
Славик ничего не понимал. Его изнасиловали? Он машинально расстегнул джинсы, сунул руку… да… ничего не скажешь, такого с ним не проделывала ни одна баба… а тут вот раз – и небо в алмазах.
Он чувствовал слабость. Да, еще какая-то странная боль в шее. Он машинально дотронулся рукой до больного места и почувствовал на пальцах что-то липкое. Кровь? Странно… Когда Мавр укусил его в шею, было больно, но Славик не верилось, что тот прокусил ему кожу насквозь…На самом деле, человеку достаточно сложно проделать подобное… Либо он просто порвет кожу на месте укуса в клочья. А здесь… Судя по ощущениям, две аккуратные маленькие ранки… Тогда что? Мавр.. не человек?
Зазвонил телефон. Валера интересовался, куда подевался Славка, и не забыл ли он, что завтра они играют в Калининграде. Славик молчал, так что Валере пришлось несколько раз переспросить его:
- Эй, ты слышишь меня?
Славик кивал головой, как будто тот мог видеть… И только через какие-то секунды вспомнил, что он разговаривает по телефону.
- Валер… - он сказал это и вдруг снова замолчал. Произнести имя “Валера” оказалось таким наслаждением… У Славки перехватило дыхание.
- Валер, я… у меня тут… Нет, все в порядке, я все помню… Завтра, как было сказано, да? - Слава быстро говорил, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. - Хорошо, хорошо... До завтра...
Он нажал кнопку на телефоне. Тупо уставился в асфальт. Сексуальные подвиги, красивые девушки, кайф на концертах – все ушло на задний план. В голове билась только одна мысль: "Валерка…”.
… Он, наконец, поймал такси, доехал до дома, и всю ночь крутился, то и дело просыпаясь от видений, которые не были кошмарами… Напротив, это было счастьем, но…
Утром невыспавшийся и злой Славик собирался в Калининград, смотрел на простыню, горько усмехаясь про себя: “Надо же… Блин, детство взыграло…”.


Автор Meteor

 Отправлено: 19.01.08 11:20. Заголовок: Ад у каждого свой...

Серость. Простывший насквозь воздух. Обшарпанный постамент здания напротив. «В серое небо под углом девяносто врезался серого дома остов. И серая птица с серого острова в небо взмывает легко и просто…». Но здесь нет птиц. Этот мир скуп на краски. Он словно запыленное стекло с паутиной трещин.
Сегодня я впервые за столько лет увидел солнечный луч – ровно 20 секунд. Обычно сквозь лохматую муть туч землю освещает лишь рассеянное свечение.

Пролеты лестниц, опустевшие цеха, в которых много пыли, хлама и тоски по водовороту технического процесса. Несколько таких невзрачных поникших фигур что-то еще в них производят.
Постиндустриальные пейзажи расчертили небо иголками шпилей и сетками линий. Всюду следы запустения и разрушения, припорошенных хлопьями золы с охристым оттенком.
Существование лишено видимого смысла – мир убог и убоги чувства в нем обитающих. Кажется, они добровольно отреклись от них, оставив на лицах лишь сухую усталость и апатию.

Я растираю костяшки продрогших пальцев, топая тяжелыми ботинками по шершавости асфальта .Сезон года чем-то похож на зиму.

Мне еще пару часов вдыхать обдирающую легкие атмосферу, а затем – бесцветная, убого обставленная комнатушка, нехитрый ужин из субпродуктов и ночь напролет – не имеющие ничего общего с окружающей средой мысли – светлые и красочные – как то измерение, где остался ты. Я сворачиваю пространство и время – как листок бумаги – в трубочку и их края стыкуются, перебрасывая меня в матрицу воспоминаний.

Я достаю из тайничка-кармана в одежде чудом сохраненное фото. Там – мы. Вместе. В одной точке соприкосновения. Я аурой пальцев провожу по родным чертам. Я никогда не смогу сделать этого наяву.
Запрокинутая вверх голова, белозубое сверкание улыбки, тепло ладней на моих плечах… Память не вычеркнула ничего, намертво зафиксировав все в файлах с неизвестным расширением – как я и хотел. Моя просьба исполнилась с предельной точностью.

Я часто лежу ночью с открытыми глазами – а перед внутренним взором крутится кинохроника прошедших событий.

Иногда в окне загорается слабое зеленоватое зарево – значит, на свалку отходов выбросили вещество, что служит катализатором определенной химической реакции. Я совершаю ночную прогулку рядом с фосфоресцирующим мусором. Я не боюсь. Отвык.
Это мерцание у самых ног – странная закладка-напоминание о той страничке, том ответвлении, куда меня забросило.

Ты не в курсе, почему я исчез – неведомо куда, без прощания, без предупреждения. Без следа. Я не мог – для твоего же блага, твоего спокойствия, твоей ровной жизни в насыщенном палитрой красок реальности.

Сероватость становится светлее – бледны пальцы рассвета стучаться, просачиваются в окно. Я распахиваю створки, приглашая его в свою обитель. Первый утренний дым, мятный привкус на губах. Хотя это не сигарета. И не мята. Мяты нет. Есть суррогаты. Суррогаты еды, суррогаты чувств, суррогат самой жизни – ничтожное отражение, жалкое подобие настоящей.
И скудные развлечения, не имеющие аналогий с привычными мне. Я не их участник – мне вполне хватает карточной тасовки, увлекательной чехарды в моем мозгу. Я ею подпитываюсь. Я ею живу.

Воды мало. И расходуется она крайне умеренно, по строго рассчитанному графику с не менее точной дозировкой. Поэтому я люблю, когда льет дождь – а идет он очень редко – тогда плотная водяная завеса охватывает меня, укрывая, отъединяя от остального, очищая от ненужного. Дождь – самое земное, что здесь в есть в наличии…
Я подставляю лицо под струящийся поток, промокая до ниточки, омываясь им…
Я – один. Наедине с ливнем. Слит с ним, растворен в нем, растекаюсь им. Я – единое целое с явлением природы. Сплю потом я крепко и сладко.

Сегодня – выходной. Я докупаю все необходимое. Денег в обычном понимании тоже нет – лишь мигающие непонятные символы – местное обозначение цифр – на темном прямоугольнике.

Я размял пальцы – они истосковались по звукам, по упругости струн, ласкающих подушечки – и туго натянутый гибкий металл зазвучал.
В воздухе разлилась мелодия – вспоровшая швы, вскрывшая вены.
Я отложил в сторону сделанный мною же инструмент, лишь когда истерлись в кровь отвыкшие пучки и затекли кисти. Уронил лицо в ладони. Условие выполнено. Я заплатил выкуп. Ты откликнулся на мой зов. Небо расцветила невиданная здесь яркая радуга. Я шагнул в нее, навстречу протянутым рукам.
Короткое замыкание качнуло и оглушило тишину двух измерений.
Интерференция волн.
Горькое послевкусие пепла.
Две души сомкнулись, обретя друг друга.
Состыковка произошла.